– Нет, это проход напрямую. Обычно мы водим гостей по более приятным маршрутам, – сказала Ариадни. – Но здесь, боюсь, лишь длинная лестница, слепая, без окон и проемов. Может быть, расскажете мне, как вы смогли убить вашего… э-э… первого дракона? Где он находился, тот дракон?
– О, далеко отсюда, – ответил Гервард. – Но я не могу сказать. Кукла заставила меня поклясться, что я сохраню это в тайне. Мы когда-нибудь туда еще вернемся и поищем его золото. Но когда кукла выяснила, что дракон есть и здесь, пришлось сначала прибыть сюда. Кукла говорит, у этого клад куда больше!
– Почему так?
– Да тот, которого я убил, был еще молодой, это Фитц мне так сказал. Ему было лет сто или около того. А который здесь – он намного старше. Так кукла говорит. Дурачина старая.
– Думаете, кукла ошибается?
– О, вряд ли, но у Фитца такой утомительный метод! – пожаловался Гервард и остановился на мгновение, чтобы как следует встряхнуть флягу, и вздохнул, когда не услышал бульканья. – Даже пить мне не разрешает. Того дракона он нашел безо всяких копаний в налоговых документах. Шептерова кровь! Да сколько тут еще ступенек?
– До ворот уже недалеко, – ответила Ариадни. – Жаль, что вы не смогли найти клад того первого дракона. А большая там была область поиска?
– Пол… пол-округа, – сказал Гервард. – Ты сказала, где-то возле сторожки тоже есть хорошее вино? В подвале? Я бы предпочел не спускаться больше по лестницам. Нога, понимаешь ли.
– О да, до подвала добраться куда легче, – сказала Ариадни. – И вам не придется заходить за оружием.
– Ладно-ладно, – сказал Гервард. – Веди.
– Я и веду, – ответила Ариадни слегка озадаченно. – Мы уже почти у нижней двери, а оттуда до подвала всего два прыжка, так сказать.
– Хорошо! – воскликнул Гервард. – Мне нужно выпить! И много!
Он пролежал так минуту или две, пока не почувствовал, что Ариадни хорошенько ткнула его рукоятью кинжала в ребра. Было больно, но он не позволил себе дрогнуть, а вместо этого просто задержал дыхание на миг, прежде чем испустить ослиный крик, будто мертвецки пьяное тело, испытавшее внезапную боль.
Затем ловкие пальцы Ариадни открыли его сумку и вынули из нее содержимое. Он услышал, как на стол посыпались монеты, потом заскрипела пробка, вывинчиваемая из большой фляги, потом – глубокий вдох.
– Сильная штука, – сказала Ариадни кому-то другому, и ей в ответ хихикнули. – Я удивлена, что он вообще не рухнул на той лестнице.
– Еще и болтал без умолку, – заметил другой. Это был мужчина, чьего голоса Гервард прежде не слышал.
– Все понял? – спросила Ариадни.
– Услышал, запомнил, – отозвался мужчина. – Ей будет интересно, я уверен.
– Тогда иди и передай ей, – сказала Ариадни. – А я перетащу это пьяное трепло в гостевые палаты.
– А что с куклой?
– Да в башне скребется, – сказала Ариадни. – Они очень целеустремленные, эти чародейские куклы. Он будет читать и выписывать себе заметки, пока не иссохнет. Так что иди.
Гервард, будто наблюдавший за ними откуда-то издалека, почувствовал, как его подняли сильные руки. Он даже не попытался держать голову: она откинулась назад, и он чуть не подавился собственным языком, но кто-то подхватил его шею и он сумел кое-как вдохнуть воздух.
– Когда он успел так налакаться? – пробормотала неизвестная женщина, одна из тех, кто нес Герварда.
– Я бы сказала, он пьянчуга, который долго держался, – отозвалась Ариадни. – А потом развязался.
– Странно, что он вообще не умер, – пробормотал другой голос. – Лучше положить его лицом вниз, чтобы рвотой не захлебнулся.
– Да, я уверена, потом она захочет с ним увидеться, – сказала Ариадни строго.
– Куда ты?
– Заберу его оружие. У него там какие-то чародейские снаряды, которые надо уничтожить. Давай уже, у тебя есть приказы!
После того, как Герварда аккуратно, так, чтобы он не задохнулся и не умер, положили на пол гостевой комнаты, он пролежал так еще с добрый час. Это оказалось на удивление умиротворяюще, и он даже задумался, почему раньше не медитировал, как его учили мать, тетушка и мистер Фитц. Пусть он, конечно, выполнял множество других упражнений. Работа с мечом, стрельба из карабина и пистолетов, борьба, жонглерство, тригонометрия, баллистика…
Когда он услышал, как колокол центральной башни отбил третий час, Гервард открыл глаза и оглядел комнату. Здесь было довольно мило – девятистворчатое окно с видом на океан, простая, но более чем годная кровать с перьевым матрацем, и сундук для одежды. Дверь была закрыта, вокруг никого, и он осторожно поднялся с пола и сел на кровать.