Книга душ

– Столкнувшись с необходимостью осознать, что он натворил, со всем ужасом своих преступлений, он конструирует вокруг себя ложную реальность, исходя из собственного жизненного опыта. Отсюда его одержимость идеей старинной книги, овладевающей душой того, кто ее прочитает, и заставляющей его совершать немыслимое. Изобретательность человеческого сознания не перестает удивлять…

Он устало откидывается на жесткую пластиковую спинку стула, переводя взгляд с самодовольной физиономии Хилтона на Андерсона, потом на судью, на присяжных. Не клюнут ли они на всю эту собачью чушь? И не кончится ли дело всего лишь принудительным лечением?

– Итак, вы полагаете, профессор Хилтон, что Дональд Андерсон не способен отвечать за свои поступки? Иными словами, что он невменяем? – Это говорит адвокат. Отвратительный ловкач. Неужели он может спать по ночам, зная, какое чудовище защищает?

– Он страдает психозом и галлюцинациями. С моей точки зрения, это классический случай шизофрении. – Хилтон поворачивается к присяжным, улыбаясь практически в открытую. – Мне не слишком нравится этот термин, но поскольку для непрофессионалов он наиболее понятен, я соглашусь – Дональд Андерсон невменяем.

25

– Инспектор, вы очень напряжены. Вас беспокоит общение с человеком моей профессии?

Маклин сидел в уютном на вид, но при этом на редкость жестком кресле в кабинете Макинтайр, в уголке для неформальных бесед. Суперинтендант уехала на совещание в главное управление полиции, дверь ее кабинета, обычно широко распахнутая, была сейчас плотно закрыта. В кресле напротив, с улыбкой на устах, но с серьезным взглядом восседал, постукивая карандашом по пальцам, профессор Мэтт Хилтон.

– Не знаю, в курсе ли вы, – отозвался Маклин, – но вчера вечером в Пентлэндских холмах мы нашли тело. Молодая женщина, обнаженная, с перерезанным горлом, распятая под мостом в проточной воде.

– Да, я слышал. И еще одно тело – две недели назад.

С момента их последней встречи Хилтон несколько поднабрал веса. Его волосы, длинные не по нынешней моде, были собраны в седоватый хвост, змеившийся по спине. Такое чувство, что за этот хвост его частенько дергали в школе, оттянув в результате большую часть кожи с физиономии.

– И вас еще удивляет мое беспокойство?

– Ах да. Вы столкнулись с преступником, копирующим Дональда Андерсона. Естественно, это вызвало у вас не самые приятные воспоминания. И что вы сейчас чувствуете, инспектор? Или я могу называть вас Тони?

– Инспектор меня вполне устраивает. – Маклин попытался расслабиться, хотя все его инстинкты хором орали, что эта беседа ни к чему хорошему не приведет.

– Итак, вы чувствуете одиночество. И горечь.

– Если я правильно понимаю, к чему вы клоните, Хилтон, то искомое слово будет «стресс». Я должен искать убийцу двух человек. Я даже еще не установил личность второй убитой, а вместо этого торчу здесь в кабинете с вами, потому что мое начальство решило, что я страдаю от стресса. Меня против воли выперли в двухнедельный отпуск. Да за эти две недели я бы мог уже поймать ублюдка! И мне не пришлось бы во второй раз объясняться с убитыми горем родителями! Вот вам и весь мой стресс. Мне же работать не дают!

– А сержанту… – Хилтон зашелестел страницами блокнота, – сержанту Лэрду вы не доверяете? Я так понял, раньше вы были готовы на него положиться.

– Боб – прекрасный сыщик, но одна голова хорошо, а две лучше. Потом, он раньше не работал по Андерсону. В отличие от меня.

– И его невесту не убивал Рождественский маньяк. В отличие от вашей. – Хилтон перестал стучать карандашом. – И вот теперь, всего через несколько дней после смерти Андерсона, кто-то начинает убивать подобным же образом. Я повторяю вопрос: что вы чувствуете, Тони?

– Да меня зло берет только от того, что люди могут публиковать книжки, в которых подробнейше описано, каким именно образом действовал Андерсон! Откуда, по-вашему, нынешний убийца узнал, как он убивал и что делал с жертвами после смерти? И что – до? Да из той самой книжонки, которую вы состряпали на пару с Джо Далглиш!

– Зло берет. Это хорошо. – Уголки губ Хилтона приподнялись чуть выше, но до глаз улыбка так и не добралась. – А на следующий день после того, как нашли первую жертву, Андерсон начал вам мерещиться в толпе. При том, что вы знали – он мертв. Насколько я в курсе, вы ездили на похороны?

– Присутствовал при захоронении. Это не одно и то же.

– А, да-да. Так расскажите мне, с какой целью вы ездили на… эээ… захоронение.

– Наверное, хотел лично убедиться, что сукин сын издох. Кажется, на вашем жаргоне это называется «избытие».

– Хм. И как, удалось вам избыть Андерсона? Судя по вашему не слишком рациональному поведению в универмаге на следующий день – вряд ли.

Маклин с трудом сдержался, чтобы не заорать. Он попытался напомнить себе, что встречи с психиатром были организованы, чтобы ему помочь. И если он не станет подыгрывать, они могут затянуться на неопределенный срок.