Книга Джо

Сделав еще несколько бросков, Уэйн неожиданно заваливается набок, и мы с Карли кидаемся вперед и помогаем ему сесть в коляску. Его лицо залито потом, который в слабоосвещенном помещении мерцает точно так же, как покрытие пола, брови напряженно сдвинуты, но он широко улыбается.

— У меня еще получается, — хрипло говорит он, и в голосе у него звучит торжество, пока Карли закутывает его в пальто, как в одеяло.

— Получается, получается, — говорю я. — Ну что, теперь домой?

— Еще чего, — говорит Уэйн, вытирая голову рукавом. — Покидайте пока сами, я передохну пару минут и снова буду бросать.

Я поднимаю с пола мяч, выхожу к переднему краю трапеции и делаю бросок. Мяч ударяется о задний край дужки и отскакивает влево, где его принимает Джаред. Он подтягивает мяч к груди, делает сильный прямой бросок, и мяч со свистом летит в корзину, а сетка издает послушный щелчок.

— Неплохо, — говорю я, отбивая ему мячик. Он подводит мяч назад и вправо и снова делает бросок, на этот раз из-за трехочковой дуги, все тем же мощным, отточенным движением. Я удивленно отбиваю ему мячик, а потом ошарашенно наблюдаю за тем, как он шесть раз подряд попадает в кольцо.

— Мне казалось, твой отец говорил, что тебя не взяли в команду, — говорю я.

— А я ни разу не пробовал туда попасть. — Джаред ловит мой пас и очередной раз образцово забрасывает издали. — Отец по этому поводу жутко переживает.

Я подбираю мяч и оставляю его у себя.

— А почему ты не пробовал?

Он пожимает плечами:

— А зачем?

— Боялся, что не возьмут?

Он подходит ко мне, выхватывает мяч и быстро ведет его к кольцу. Приблизившись, он легко запускает мяч в щит, потом сам взвивается в воздух, ловит падающий мяч, затем делает рукой «мельницу» и мощным движением проталкивает его в корзину.

— То есть не то чтобы ты не был в себе уверен, — говорю я.

— Не то чтобы так, — насмешливо отвечает он. Мячик тем временем медленно откатывается от него и останавливается у ног Уэйна. — Дуган периодически вызывает меня к себе и закатывает очередную лекцию на тему о том, почему мне необходимо играть за «Кугуаров».

— И почему же ты не играешь?

Джаред чешет в затылке и смотрит на меня.

— Помнишь, как в книжке ты писал про то, что никак не мог найти общий язык с моим отцом и дедом, потому что для них баскетбол был главным делом жизни, а для тебя — нет? Так вот, до восьмого класса баскетбол был и для меня главным делом в жизни, потом я перешел в старшую школу, и в первый год здесь было то же самое. Я был лучшим игроком в младшей команде, и отцу это страшно нравилось. Но начиная с какого-то момента он перестал говорить со мной о чем бы то ни было, кроме баскетбола, круглые сутки только его и обсуждал. Понимаешь, из общих тем у нас с отцом остался один баскетбол. А все, что кроме этого, все, чем я интересовался, чем занимался, его абсолютно не волновало. Лишь бы я был звездой команды, на остальное ему было наплевать.

Джаред умолкает, обнаружив, что мы все — и Карли, и я, и Уэйн — внимательно слушаем, что он говорит.

— Короче, — продолжает он, прочистив горло, — тогда я решил, что не хочу, чтобы моя жизнь целиком состояла из баскетбола. Мне хотелось заниматься еще чем-то, а не просто кидать мяч и болтаться со школьными качками в промежутках между тренировками. Я считал, что тогда отцу придется найти какую-то другую общую тему, но результат оказался прямо противоположным: выяснилось, что нас больше ничего и не связывало.

Для такого молчаливого человека, как Джаред, этот монолог прозвучал как настоящая речь, и по окончании ее мы почтительно молчим. Джаред подходит к Уэйну и поднимает мяч.

— Вот и вся история. Грустная и печальная. Спасибо за внимание. — С этими словами он бьет мяч об пол в руки Уэйну, снова ловит и начинает стучать мячом на месте. — Наверно, я скорее на тебя похож, дядя Джо, чем на отца, — говорит он мне.

— Только ты играть умеешь, — вставляет Уэйн, ко всеобщей радости.

— Ты на кого попер, — ласково говорю я, и Джаред с Карли прыскают. — А ну-ка, давай один на один!

Уэйн улыбается:

— Ну что ж, сам напросился.

С этими словами он театральным жестом сбрасывает пальто и осторожно поднимается с коляски, протягивая руки к Джареду:

— Подай-ка мяч, мой юный друг!

Ровно в тот момент, когда Джаред бросает ему мяч, раздается пронзительный металлический скрежет и лязг вращающихся шарниров. Мы поворачиваем головы к дальней стене спортзала: одна из дверей в ней неожиданно распахнулась, и на полу образовался треугольник света. В дверях виден силуэт Дугана, вышедшего из своей подсобки. Черты лица скрыты тенью, но сомнений нет — это его профиль.

— Кто здесь? — произносит он, входя в зал.

— Засекли, — едва слышно стонет Джаред.

— Ой, здрасте, — смущенно говорит Уэйн. — Как поживаете?

Дуган, прищурившись, всматривается в его лицо через весь зал.

— Ты, что ли, Харгроув?

— Да, сэр.

— Какого черта ты здесь, милый мой?

— Хотел еще разок постоять на этих досках.

Дуган окидывает взглядом нас всех, особенно мрачнея при виде меня. Кажется, он хочет что-то сказать, но потом разворачивается и снова исчезает в подсобке, хлопнув стальной дверью.