Читаем Книга японских обыкновений полностью

Путешественники должны сами себе запасать все, что им может быть необходимо, полезно, или приятно во время путешествия, как-то: белье и платье, постели, столы, стулья, посуду столовую и кухонную и пр. Они также должны запастись съестными припасами, которых нет в Японии, и которые присылают им из Батавии, например, маслом, вином, пивом, сыром и многими другими. Также нужно им очень много варенья, пирогов, напитков, потому что придется принимать множество гостей и беспрестанно потчевать их. Если ко всем этим необходимым продуктам прибавить гардероб каждою члена миссии, подарки, назначенные сёгуну и другим важнейшим сановникам империи и товары, которые назначаются для распродажи и если принять в соображение, что состояние дорог не всегда позволяет везти все эти предметы в экипажах на колесах, и что вообще почти все переносится людьми или навьючивается на лошадей или на быков, то можно представить себе, сколько тут собирается людей, скота, носильщиков, надзирателей и др. Правда, часть багажа отправляется морем из Нагасаки в порт большого острова Ниппона, где живут микадо и его наместник сёгун; но когда миссия выходит на берег острова, то весь этот перевозной багаж присоединяется к ней, и на острове миссия состоит из двухсот человек, не менее. Такая многочисленная свита может, по нашим европейским понятием, заставить думать, что начальник голландской конторы в этом случае играет чрезвычайно важную роль. Но японским глазам дело кажется совсем иначе: и этому нельзя удивляться, когда узнаешь, по самым верным источникам, что в свите каждого японского князька (первого разряда), если он едет ко двору, находится не менее двадцати тысяч человек, и что самые неважные князьки тащат в свите своей не менее десяти тысяч!

Однако ж привилегия ездить ко двору

в Эдо считается принадлежностью высокого сана, и потому начальник Дэсимы, несмотря на свою бедную и жалкую свиту, играет роль довольно почетную во время этого путешествия, по крайней мере как иностранец. На всем пути обращаются с ним с величайшим уважением, и в некоторых случаях показывают ему столько же почтения, сколько самым важным туземным сановникам: так говорят самые достоверные путешественники по большой части — очевидцы. Подробности, в которые мы теперь войдем, подтвердят их свидетельство. Но следует заметить, что здесь дело идет о простой учтивости, нисколько не касаясь политики, и что чем более оказывается почестей, тем более стесняется личная свобода путешественников. По правде сказать, это уже общий и неизбежный закон в Японии; но он особенно прилагается во всей строгости к членам голландской миссии.

Знатный японец в пути

Начальник фактории путешествует в норимоне первого класса (норимон значит переносная машина). Это большая привилегия, и нужно объяснение, чтобы оценить ее. В Японии два рода паланкинов: норимоны и каго. Оба эти рода подразделяются на несколько сортов (особенно норимоны), смотря по длине и форме шеста, по числу носильщиков, и прочее. В обыкновенном разговоре употребляют без различия слова норимон или каго (часто произносят его канго) для означения носилок; но каждые носилки имеют особенное название, по чину владельца их. В маленькие каго надобно садиться на японский манер, на пятки; в больших каго или норимонах можно сидеть свободно, и даже лежать. Boт как Тунберг описывает свой норимон, замечая, что во времена Кемпфера доктор и секретарь миссии не пользовались такой милостью и принуждены были ехать всю дорогу верхом, подвергаясь холоду и дождю.

Перейти на страницу:

Все книги серии Восточные арабески

Книга японских обыкновений
Книга японских обыкновений

Книга посвящена описанию культуры и образа жизни японцев. Первая часть книги, давшая название всему изданию, принадлежит перу А. Н. Мещерякова, известного ученого, автора многих работ по древней и средневековой Японии, долго жившего в этой интереснейшей стране. С неизменной любовью, но без обиняков, он показывает нам внутренние, порой интимные особенности японской жизни в неразрывной связи прошлого и настоящего. Во второй части приведены исторические записки миссионеров-иезуитов, проповедовавших христианство среди японцев в XVI–XVII вв. Третья часть составлена из архивных документов, путевых дневников и воспоминаний европейских путешественников, побывавших в Японии в XVII–XIX веках. Все это дает возможность лучше понять не только реалии японской повседневности, но и проникнуть в саму душу японцев с той стороны, которая оставалась для нас сокрытой в течение столь долгого времени.Книга богато иллюстрирована и обращена к тем, кто интересуется культурой народов Дальнего Востока.

Александр Николаевич Мещеряков , Карл Петер Тунберг , Филипп Франц фон Зибольд , Э. Г. Ким , Энгельберт Кемпфер

Культурология

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
Социология искусства. Хрестоматия
Социология искусства. Хрестоматия

Хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства ХХ века». Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел представляет теоретические концепции искусства, возникшие в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны работы по теории искусства, позволяющие представить, как она развивалась не только в границах философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Владимир Сергеевич Жидков , В. С. Жидков , Коллектив авторов , Т. А. Клявина , Татьяна Алексеевна Клявина

Культурология / Философия / Образование и наука