Книга III. Беглец от особых поручений

- Оставь мой, остальное можно забрать. - Я отошел от окна, в которое и наблюдал удирающего дипломата и, мысленным усилием отдернув шторы, впустил в кабинет достаточно света для работы.

- Грег, после обеда отправляйся на вокзал. Закажешь билеты до Вены. Поеду один, ты останешься присматривать за домом, - вспомнил я про так и не отданный накануне приказ.

- Осмелюсь заметить, Виталий Родионович… - начал было дворецкий, но я его остановил:

- Извини, но нет, Грегуар. Это будет весьма беспокойная поездка, и я не хочу подвергать тебя излишнему риску.

- Но, Виталий Родионович, неужели я давал вам повод усомниться во мне?

- Что ты, Грегуар, нет. Разумеется, нет. - Я махнул рукой. - Но тогда были обстоятельства, обойти которые мы были не в силах, сейчас же таковых не наблюдается. Посему, я считаю, что тебе лучше остаться и присмотреть за домом. Мне так будет спокойнее.

- Что ж, раз вы приказываете. Я подчиняюсь. - Кивнул Грегуар. Но недовольством фонить не перестал. - На какое число брать билеты, Виталий Родионович?

- Хм… Пусть будет следующий понедельник. - Пожал я плечами, возвращаясь за стол и принимаясь за просмотр бумаг. Было там пару нюансов в планах строительства, которые непременно нужно обдумать.

- Да, Виталий Родионович, простите, что отвлекаю. Повар передал, что обед будет подан через полчаса. Прикажете принести в кабинет?

- Совершенно необязательно… - оторвавшись от технической записки, проговорил я. - Отобедаю в столовой. Надо же «обновить» помещение, заодно и старания рабочих смогу оценить по достоинству.

- Я передам повару, - кивнул Грег и покатил тележку с лишней посудой к выходу.

Я же, покрутив в руках лист, отложил его в сторону и, налив себе кофию, закурил привычную, но оказавшуюся в большом дефиците здесь турецкую папиросу. Ну да, у Острейха и Блистательной Порты довольно натянутые отношения, так что полюбившиеся мне табачные изделия, которые османы выделывают за океаном и поставляют в Европу, в Инсбруке большая редкость. Вот не понимаю. Русь с Портой тоже довольно косо посматривают друг на друга, особенно после не такой уж давней войны в Румынии, где вообще‑то военные отряды протекторатов, и по сей день при каждой встрече радостно режут друг друга, но с турецким табачком в Хольмграде никаких проблем, а здесь… Тьфу ты. Опять меня не туда понесло.

Затянувшись ароматным дымом и сделав вслед глоток горячего черного напитка, я вновь взялся за техническую записку. Оборудование для завода пойдет из Хольмграда, точнее, все с той же «Четверки Первых» и станкостроительного общества Демидовых, пойдет окольными путями и без всякого намека на настоящих заказчиков, во избежание истерии на русской таможне, где кое у кого вполне может хватить ума на арест груза, если в его получателях будет числиться один беглый князь. Но тут проблем быть не должно, этот подводный камень давно учтен, а вот проследить, чтобы среди заказанной продукции не было ни одного активного ментального конструкта, придется лично. Иначе уже нордвикская таможня с радостным визгом арестует всю карту. Нет, тут надо играть чисто. Собственно, именно поэтому я и сижу в своем кабинете, закопавшись в бумаги, литрами поглощаю кофий и выкуриваю по три десятка папирос за день. Описания, паспорта, накладные и прочие сопроводительные документы, все должно быть идеально.

К счастью, есть Грег, который не позволит хозяину дома окончательно перейти на кофейно‑никотиновую диету и всегда вовремя вытащит меня на обед или ужин. Вот и сегодня, не успел я разобраться в документах на очередную поставку, как дворецкий, постучав в дверь, вошел в кабинет и, ни слова не говоря, выразительно и звонко хлопнул крышкой карманных «Брюнно», точно таких же, как те, что пропали у меня во время медового месяца, на Руяне. Вот ведь… сколько лет прошло, а словно вчера было дело.

- Иду, Грег. Уже иду. - Затушив очередную папиросу, я поднялся с кресла и, привычным жестом накрыв бумаги довольно простым конструктом, двинулся к выходу.