Книга Мертвых

Между тем в часовне начало твориться нечто невообразимое. Через дверной проем вбегали все новые вараны, а пол ходил ходуном из-за червей, выползающих на поверхность. Зрелище было одновременно жутким и завораживающим. В поединке встретились равные по силе противники, которых толкал вперед уже не только голод, но и ярость.

Летели во все стороны куски плоти: перекушенные пополам черви смешивались с кусками мяса, оторванными от варанов.

Ни ящеры, ни черви сдаваться, похоже, не собирались, и Томский решил воспользоваться неразберихой, чтобы выбраться наружу. Он начал продвигаться между беснующимися монстрами и был уже в паре метров от двери, когда удача повернулась к нему спиной. Подвела больная нога, которой Толик зацепился за что-то. Поскользнувшись в луже крови, он со всего маха шлепнулся на землю. Падение человека привлекло внимание варана, оказавшегося ближе остальных. Продолжая пережевывать червя, ящер ринулся к Томскому.

Толик перекатился на живот, поднял автомат и всего за секунду до того, как варан вцепился ему в ногу, нажал на курок. Очередь снесла ящеру верхнюю часть черепа, но и умирая, мутант пытался довести начатое до конца. Томский с трудом высвободил ногу из пасти агонизирующего монстра и пополз к двери.

Он не видел того, что творилось сзади, и был в этот момент абсолютно беззащитен: мог стать легкой добычей как для червей, так и для варанов. Вцепившись руками в ряд потрескавшихся кирпичей, Томский перевалился через порог и… Уперся головой в какое-то препятствие.

Через заляпанные кровью окуляры противогаза он увидел испачканные грязью «берцы». Чья-то сильная рука подняла Томского и перебросила через порог. Шлепнувшись на землю, Толик отчаянно пополз в сторону могил. Добравшись до первого памятника, он оглянулся. На спине спасителя, все еще стоявшего на пороге часовни, висела внушительных размеров ржавая емкость. А сам незнакомец, сжимая в руках раструб огнемета, поливал тугой струей огня попавших в западню червей и варанов. Человек этот – среднего роста, отнюдь не богатырского телосложения, с длинными седыми волосами, прижатыми к голове тесемками противогаза, – вел себя так спокойно, словно сжигание тварей было его повседневной работой.

Закончив, спаситель сунул раструб огнемета в специальную скобу, закрепленную на широком брезентовом ремне, и наклонился, чтобы взять прислоненную к стене винтовку незнакомой Толику конструкции. Отступив чуть в сторону от входа, мужчина прижал оружие к плечу и встретил выбегающего из часовни варана выстрелом в упор.

Томский понял, почему вид винтовки вызвал у него удивление: слишком массивная подствольная часть и толстый ствол, едва слышный хлопок – винтовка была пневматической.

Обожженный варан дернулся, завертелся на месте, яростно размахивая хвостом с шипастой булавой на конце. Ловко избегая ударов, стрелок приставил ствол к голове рептилии. Ту-у-к! Поверженный варан завалился набок и затих. Какое-то время мужчина смотрел внутрь часовни, убеждаясь, что с мутантами покончено. Потом обернулся к Томскому:

– Прочь! Пошел прочь! Кому сказано?!

Глава 2

Ученик Лота

Комната в одном из подземных бункеров Жуковки была достаточно просторной, но настолько загроможденной мебелью и рядами никелированных вешалок, что передвигаться по лабиринтам этой костюмерной можно было только с проводником, знавшим здешние пути-дороги. Лучше других знал их создатель этого лубочного мирка, стоявший в этот момент перед большим зеркалом. Худой, узкоплечий мужчина – в черном, расшитом серебряными нитями трико – только что снял белый долгополый пиджак, розовую сорочку с жабо и расклешенные брюки. Теперь он бережно развешивал все это на плечики.

На его сморщенном, изрезанном морщинами лице то и дело появлялась гримаса недовольства. Физиономия его была настолько подвижной, что в отражении чувств этого человека участвовало все: бородка-клинышек, узкие «а-ля Сальвадор Дали» усики и вытянутые пластической операцией «в трубочку» губы.

Бывший стилист, неплохой парикмахер и абсолютно бездарный певец – Сергей Кроликов перебрался в Жуковку из Барвихи благодаря непомерным амбициям Мистера Бронкса.

Наполеоновские планы Бронкса рассыпались как карточный домик, а покинувшему уютное барвихинское гнездышко Кроликову пришлось осваиваться на новом месте. В этом ему помог старинный друг – экстрасенс Иван Хад, называвший себя потомственным славянским колдуном-характерником, сыном, внуком и правнуком украинских чародеев.

Этому кудеснику в десятом колене легко удалось убедить жуковскую элиту в том, что без дельных советов духов, чьим переводчиком он якобы являлся, никто не сможет и шагу ступить. В итоге Иван получил две просторные комнаты в богемном бункере, одну из которых и уступил бездомному барвихинскому скитальцу Сергею.