Книга Мертвых

Волки выигрывали. Даже несмотря на то, что сил их было чудовищно мало, они умудрялись выходить победителями из каждого мало-мальски важного сражения. Они лучше нас, они сильнее нас. Но нас больше. За что мы сражаемся? Мы уже узурпированы собственным императором, и в мире осталось только несколько островков шаткого спокойствия.

Стоит ли тогда воевать? Я думаю, нет. Если на всех вдруг нахлынет нежелание проливать кровь, и войны не будет. Навряд ли это трусость - так, здравый разум. Но я знал, что войны будут всегда, так уж устроен человек. Он просто не может без войны. Страшно только когда войну эту ведет недалекий и властолюбивый человек, неразумно располагающий ресурсами. Между страшной победой со множеством потерь и достойным поражением с сохраненными силами я бы выбрал последнее.

В конце концов, вся жизнь - сплошная война с самим собой и другими за лучшее место под солнцем. А хотя... кто я такой, чтобы судить сильных мира сего?

Ненароком я заснул прямо на кладбище и очнулся только вечером следующего дня.

Я поднялся с земли, еще раз хлебнул вина и поплелся обратно с такой мрачной миной, что проходи кто мимо, настроение бы у них попортилось знатно. О скисшем молоке я не говорю: этим умением я овладел уже давно.

Я устало поднялся по лестнице на второй этаж. Какого было мое удивление, когда у своей двери я встретил Хромого, стоящего на страже с видом заправского убийцы.

- Ты-то что тут забыл, чудо прокисшее?

- Нельзя туда, Огонек.

- Чего? Это я напился, или ты фигню сморозил? Это моя комната!

Тогда я услышал. Я услышал звуки, которые мне слышать совсем не хотелось.

Земля ушла из-под ног. Я не мог не знать, чем занимается Линда, конечно же, но в первый день нашей совместной жизни она поклялась никогда не водить других мужчин в нашу постель. Потому что она была нашей!

Трудно сказать, разозлился я тогда на нее или страдал, потому что вторая новость ошарашила меня еще больше. Можно сказать, даже ввергла в пучины безумия.

Я кинулся к двери, желая разобраться с незваным гостем раз и навсегда.

Хромой успел схватить меня за шкирку и отшвырнуть в сторону.

- Хватит, Огонек, - сердито прошипел он. - Я не хочу тебя бить.

- Да? Тогда я тебе сам нос сломаю!

Не знаю, почему я тоже перешел на шепот.

- Приказ хозяина. Бастин отвалил огромные деньги, и запрет...

- Бастин?!

Все это походило на дурной сон. Столько времени она молила меня помочь ей отбиться от этого сраного тощего рыжего, столько времени мы с ним из-за нее цапались... Я успел возненавидеть его как собственного врага, а теперь она - с ним.

- Значит, хозяин приказал?

Я прекрасно знал, что если он прикажет, то у Линды не будет шанса отказаться. Я надеялся, что это так, потому что тогда я смогу его убить.

К сожалению, надеждам порой не суждено сбываться.

- Она сама согласилась.

Я пошатнулся.

- Врешь, собака!

- Нет. Прости, друг, но она сама согласилась. Он заплатил ей огромные деньги. Она решила почти сразу.

Даже не думала. Неужели предать так просто? Или я просто преувеличиваю масштаб трагедии?

Нет! Для меня тогда существовал только этот миг. Момент разочарования.

- Ты сам знаешь: она мечтает отсюда уехать. Теперь у нее есть шанс.

- Да. Но это же Бастин, - холодным голосом выдохнул я. - Он специально. Чтобы насолить мне, заставить страдать.

Добился ли он желаемого? Несомненно.

- Ясен перец. Но что поделать? У каждого из нас своя работа. Иди лучше, выпей. Можешь хоть весь бар опустошить - хозяин угощает.

- Само великодушие.

Только сейчас я понял, насколько сильны были мои чувства к ней, и насколько сильна теперь моя ненависть ко всем ним. Я не могу описать, что в тот миг творилось в моей душе, но это была буря, яростная и клокочущая, поэтому ужасная.

Я всегда был вспыльчивым. Таким еще никогда. Это меня пугало. Я страшился того, что могу сделать непоправимое, - например, кого-то убить, - поэтому поспешил прочь.

Я молча спустился вниз. Перед глазами так и мелькали картины того, как крысеныш развлекается там наверху с моей (!!!) Линдой в нашей (!!!) постели. Пусть на месте него был бы кто-нибудь другой - пусть! - я бы пережил. Бастина - никогда. Чересчур много бед мы с ней пережили из-за этого рыжего хрена, чтобы я так просто ушел.

Хочет денег? Пожалуйста! Она их получит. Ох и зря Бастин решил на меня нарваться...

- Я просто боюсь совершить ошибку, - часа через три жаловался я лешему, завалившись к нему в рощу с тремя кувшинами вина - такому подарку Дубец всегда был рад.

- А чего ты маешься, я не пойму? Ну, переспала она с ним, да и все. Она и до этого с мужиками спала, ты же не возражал.

- Не возражал, - язык заплетался. - Я ее уважал. Она клялась, что теперь мы для нее святое, что в нашей постели не будет других мужчин. Жизнью клялась.

- Ну, значит, что-то заставило ее изменить решение.

Я фыркнул.

- Ты простой как пень, старый пень.

- Ик!.. Ага. А по-другому не выжить, шкодник. В этом и смысл, - мы несколько секунд молчали, пялясь на огни звезд. - А лучше завтра поговори с ней - всяко лучше, чем строить пустые догадки и истерить без повода. Не сходи с ума.