Книга Мертвых

- Да? - он усмехнулся. - Значит, мужик с ножом, что стоит у тебя за спиной, пришел, наверное, за солью. Соль-то у тебя хоть есть? Что он, зря от Равнины сюда перся, что ли? Ай-яй-яй, нехорошо получается!

- Что?..

Она начала поворачивать голову, но уже сейчас заметила кривую тень у себя за спиной. Спина ее похолодела - он замахнулся.

- Придурок, однако. Видит же, что у меня глаза горят, так какого хера так подкрадываться? Плащ-невидимка все равно запахов не скрывает, дурень. В сторону!

Селеста решила не спорить и рухнула со стула на пол, прикрывая голову руками, и в тот же миг острие клинка чиркнуло в сантиметре от ее шеи, едва задев щеку.

- Ха!

Оборотень ударил по другому краю столешницы и резко вскочил на ноги, толкая ее вперед, так что острый угол деревянной поверхности угодил прямо в кадык нападавшему. Раздался короткий вскрик, убийца отшатнулся, но, надо отдать ему должное, быстро пришел в себя и решил сначала избавиться от более опасной цели, а потом покончить с женщиной, растянувшейся на полу.

- Знал бы, с кем связался... Скажу так: я тебе не завидую.

Убийца ринулся вперед. Молниеносным движением руки он направил свой кинжал в сердце мастера порталов, однако тот одним взмахом ладони отбил его клинок в сторону.

Селеста отползла в сторону, давая двум мужчинам закончить бой.

Женщина встала на четвереньки и подползла к двери. Она открыла ее и тут же чертыхнулась, стараясь шипеть как можно тише: на белом снегу вдали четко прорисовывались очертания еще двенадцати человек, одетых в белые шубы, и она бы их не заметила, если бы не скиталась в свободное время по горным хребтам, ведь там надо быть на чеку - каждый захочет отведать свежей человечины в голодный период.

- Вот же проклятье!

Она обернулась.

- Ради бога, не подавись, мне ее еще потом вытаскивать.

С этими словами Ликаон уклонился от подлого удара кинжалом сверху-вниз и сунул свой кулак прямо в рот убийцы, выбив пару зубов.

Тот, не ожидав такой наглости, выронил свой клинок и попробовал высвободиться, но все тщетно - в следующую секунду демонолог уже стоял над бьющимся в конвульсиях трупом, стискивая в лапе оторванный язык.

Селеста схватилась за живот, ее мутило.

- Это у тебя лицо бледное или я грибочков переел? - усмехнулся оборотень.

- Их там по меньшей мере дюжина, и они уже почти добрались до порога! - пробормотала в ответ женщина, хватая единственное, что хоть как-то подходило на роль оружия - кочергу.

- Значит, придется драться... Не смотри на меня так, дамочка, тебя я глотки рвать не заставляю. Перстень все еще у тебя?

- Да.

- Вот и отлично. Я надеюсь, у тебя есть задний выход. Эти засранцы к холодам не привыкли. Могу поспорить, они надеялись застать тебя в одиночестве и послали данного примечательного индивида, - он пихнул мертвеца носком сапога, - по-быстрому закончить дело. Я останусь, а ты иди в горы - погодка просто прелесть! - и разыщи мне этого долбаного горца. Заставь его прийти ко мне на помощь, он все поймет, когда увидит Амнел. Если он откажется... - он вздохнул. - Передай ему, чтобы шел к чертям собачьим и забрал этот проклятый камень вместе с собой! Я чую серебро в их железе, а это плохо для моего иммунитета. Он итак слабенький, а тут еще...

- Я не понимаю, кто их послал?

- Слишком много тупых вопросов, женщина! - фыркнул он, но потом ответил: - Без понятия. Они есть, и все тут. Ты или выживешь, или умрешь. А я точно сдохну без помощи. Вот, держи, - Ликаон стянул с трупа плащ и кинул его Селесте. - Натяни его, чтобы ничего не было видно, и иди. Он скроет тебя если не от холодов, то от стрел их арбалетов. Вот же хитромордые мрази! Чего расселась, твою мать? Вали отсюда, кому сказал! Кыш-кыш!

Она кивнула и выскочила наружу через заднюю дверь.

- Если повезет, - донесся до нее голос оборотня, - еще свидимся, Селеста. А если нет, значит, я сдох! Ну, или ты окочурилась.

Ликаон вздохнул и про себя усмехнулся. Ну что за дебильное однако же имя! Но делать нечего, пришлось же как-то назваться, а именно с этим именем у племен дальнего юга, где он впервые оказался, были связаны кое-какие поверья. Конечно, на руку сыграло и то, что он Волк (е-мое, именно Волк, никакой не оборотень!).

Позволив своей руке стать когтистой лапой, он дотронулся ей до сердца и закрыл глаза.

Как он устал. Если бы кто-нибудь знал, если бы кто-нибудь понял!

Но он снова одинок в этом чуждом для него мире. Люди видели в нем лишь проклятого оборотня, а кто не знал, тот принимал за шута, однако Йен по-другому не мог. Настоящим он становился только с той, которую любил, которая осталась в другой жизни, в другом мире, куда он так отчаянно хотел вернуться.

Вернувшись мыслями в свой последний день рядом с женой, он измученно улыбнулся. Он помнил, как сидел рядом с ней, и до сих пор он ощущал ее рядом с собой, и это помогало ему держаться.