Книга о друзьях

— Ты ждала столько лет и не удосужилась мне об этом сообщить?

Она кивнула.

— И поэтому ты начала пить? Она снова кивнула.

— Ничего глупее в жизни не слышал. Она заплакала.

— Знаешь, Марчелла, — добавил я, — незнание простительно, а вот глупость — нет.

Сказав это, я повернулся и ушел. Через год я узнал, что она умерла в окружной больнице, будучи безнадежной алкоголичкой. И сказал самому себе:

— Это все по твоей вине, мистер Генри. В следующий раз подумай как следует, прежде чем сказать женщине «Я люблю тебя»…

Камилла

Ее полное имя было Камилла Эуфросния Федрант. В ее венах текло немного черной крови. Или лучше сказать, немного белой крови? Я называл ее мулаткой, но теперь так не говорят о людях со смешанной кровью.

В то время я работал менеджером по персоналу в «Вестерн Юнион», в Нью-Йорке, а Камилла была моей помощницей. Совершенно не помню, как она получила эту работу. Думаю, просто приглянулась президенту компании. У нее была отличная квалификация — она окончила колледж, и очень хороший колледж, обладала утонченными манерами, быстро соображала и прекрасно выглядела. И к тому же умела говорить.

Она сидела напротив меня за столом. Очень часто, закончив работу, я просто сидел и болтал с ней — с этой очень умной девушкой, которой так и не пригодилось полученное блестящее образование.

Вскоре после того, как она стала моей помощницей, мы начали нанимать на работу женщин. Руководство считало, что это улучшит ситуацию. Мы сделали это еще задолго до всякого феминистского движения.

Однажды Камилла обратилась ко мне с такими словами:

— Мистер Миллер, мне кажется, некоторые из женщин-курьеров, которых мы нанимаем, занимаются не тем. Я получила несколько жалоб от наших клиентов.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил я.

— Если говорить прямо, то некоторые женщины устраиваются курьерами, чтобы заниматься проституцией.

К собственному удивлению, я вдруг сказал:

— Мне сложно винить их. На их месте я поступил бы точно так же. Ты знаешь, считается, что это самая дурная работа на свете.

На это она ответила:

— Я знаю работы и похуже — посудомойка, мусорщик… Я ни в чем не обвиняю этих женщин, но думаю, нужно поставить в известность мистера… (И она назвала фамилию гендиректора.)

Я пытался с ней спорить. Я рассказал ей, как в старом офисе притворялся, что предлагаю женщине работу, а затем по окончании рабочего дня затаскивал ее в комнату, где переодевались в униформу.

— Я считаю, что вы хам, — спокойной ответила Камилла, несколько удивленная моей свободной моралью. С другой стороны, она знала, скольким мальчишкам я помогал, выдавая деньги из собственного кармана; знала, что они боготворят меня и приходят ко мне со своими проблемами.

— Давайте больше не будем об этом, — сказал я. — Как насчет поужинать со мной сегодня?

Она с готовностью согласилась. Мы иногда ходили вместе ужинать. Обычно я водил ее в уютное местечко «Виллидж», где имелся танцпол и выступали трое музыкантов. Между сменой блюд мы немного танцевали, если это можно так назвать. На самом деле это скорее называется «трахать всухую». Камилла была сексуальной. (Я считал ее похотливой сучкой.) Не знаю, где она родилась — может быть, на Кубе или в Индии, но кожа у нее была настолько бледная, что она могла сойти и за белую, не говоря уже о том, что ее речь и манеры заметно отличались от того, что можно встретить даже у образованных белых американок.

Мне нравилось танцевать с ней, но еще больше нравилось с ней разговаривать. Камилла очень много читала, не только по-английски, но и по-испански, и по-французски. Я думаю, в глубине души она чувствовала, что могла бы стать писательницей.

Среди ребят, которых я когда-то принимал на работу и с которыми находился в довольно близких отношениях, был паренек по имени Блэкки — лет пятнадцати или шестнадцати, умный не по годам. Я не говорил ему, однако он и сам догадался, что я увлечен своей ассистенткой. Однажды он отвел меня в сторону со словами, что у него есть для меня интересные новости. Я уже забыл, как у него это получилось, но он каким-то образом познакомился с подружкой Камиллы, белой аристократкой из Новой Англии лет приблизительно тридцати, и, несмотря на свой юный возраст, быстро ее соблазнил. Парень закончил свой рассказ вопросом, уж не лесбиянки ли они с Камиллой.