Книга о кактусах

Во время испанского владычества на лофофору жестоко ополчилась католическая церковь. Лофофора была причислена к смертным грехам, и за ее поедание патеры грозили не только вечным огнем, но и кострами на земле. В сохранившемся требнике миссионера из Мексики имеются два вопроса для исповеди, следующие один за другим: «Не ел ли ты мяса человека? Не ел ли ты пейотля?»[10]. Потребление этого кактуса патеры приравнивали по греховности к людоедству.

Интересно, что в настоящее время в США лофофора объявлена вне закона, то есть ее нельзя собирать, покупать, продавать, сеять и иметь в своей коллекции кактусов, на что горько сетуют тамошние кактусисты, подающие петиции в защиту репрессированного кактуса. Но что делать? Надо же было принимать какие-нибудь меры: все больше американцев, скучающих и пресыщенных, пытались есть лофофору сушеную или в виде тошнотворного на вкус горького салата. Предсказать, какие формы могла принять эта мода на новый наркотик, было трудно.

Существует английская пословица: «Последнее по упоминанию, но не последнее по значению» (Last, but not least). Этой пословицей, по-моему, уместно начать то немногое, что мне хотелось бы сказать о направлениях, по которым человек может и должен искать пути к лучшему и возможно более полному использованию кактусов. Что они могут дать человечеству?

Мне кажется, что существуют две области, в которых польза от кактусов может быть значительной и реальной: в медицине и в животноводстве (как корм в засушливых местах).

О первом кое-что было сказано выше, а на втором следует остановиться. Лютер Бербанк в свое время занимался выведением безглохидиевой опунции. (В литературе ее частенько называют бесколючковой опунцией, что совершенно неправильно, так как бесколючковых опунций имеется в природе несколько и выводить их просто незачем. Между тем именно они-то и опасны для скота, который с удовольствием их поедает, а потом гибнет от воспаления кишок и желудка, вызванного глохидиями — мельчайшими зазубренными щетинками, намертво впивающимися в слизистую оболочку внутренностей.) Итак, о Лютере Бербанке. Сколько я ни искала, мне так и не удалось выяснить, чем же этот опыт закончился. Существует несколько версий, но какая из них правильна — неизвестно. По одной, Лютер Бербанк потерпел неудачу, так как у выведенной им опунции все время появлялись глохидии. По другой, патент на эту опунцию был у него куплен и уничтожен людьми, боящимися понижения цен на мясо. Ясно только одно: безглохидиевой опунции до сих пор нет, а если бы она была, проблема сочных кормов для пустынных и засушливых местностей была бы решена.

Корни даже небольших опунции достигают громадной длины.

Ведь опунция, распространяющая свои корни под самой поверхностью песка на громадные площади — до трех квадратных метров, добывает себе воду там, где обычные растения с глубоко залегающими корнями гибнут, не имея возможности «собирать» ночную росу. К слову сказать, мало кто знает, что Лютер Бербанк был не единственным, мечтавшим использовать кактусы как корм для скота. Мне известны три работы — Гризарда, Пуассона и Бусма — Мара, но, возможно, существуют и другие.

Одно следует помнить: любые опыты такого рода должны проводиться с большой осторожностью, чтобы избежать повторения печальных и поучительных катастроф, постигших в двадцатых годах нашего столетия Австралию, а в сороковых годах — Гавайю. И тут, и там завезенные опунции размножались так быстро, что стали серьезной угрозой для фермеров: их скот погибал, наевшись бесколючковой опунции с глохидиями. Бедствие приняло такие размеры, что фермерам приходилось бросать земли и уходить с насиженных мест, уводя уцелевший скот.

В конце концов государство справилось с опунциями — кактусного вредителя вроде кошенелевой тли рассеяли с самолетов над районами, где опунции произрастали. Так поступили в Австралии.

Осенью 1949 года среди гавайских кактусистов царила большая паника именно потому, что над территорией Гавайских островов предполагалось рассеять вредителей и кактусисты предвидели гибель и своих коллекций. Было ли это в конце концов сделано или были найдены другие пути — я не знаю. Знаю только, что гавайское бедствие возникло из-за переселившегося туда мексиканца, тосковавшего по родным пейзажам и завезшего на Таити одно

растение опунции.

Думаю, что наши ученые найдут способы страховки от таких нежелательных последствий, когда возьмутся за работу по выведению безглохидиевой кормовой опунции.

И еще думаю, что настанет время, когда люди перестанут спрашивать, какую пользу приносят кактусы. Перестанут потому, что каждый будет это знать[11].

ОДИННАДЦАТАЯ «ЛАТИНСКАЯ МИНУТА»

Сагуаро — старинное народное название цереуса Карнегия гигантеа.

Эхинокактус ингенс — от латинского ingens — огромный, колоссальный.

Опунция вульгарис — обычный, распространенный, от латинского vulgo — повсюду, везде.

Селеницереус грандифлорус — в переводе с латинского крупноцветковый.