Книга о табу на знание о том, кто ты

Иногда мне кажется, что все философские дискуссии могут быть сведены к спорам между приверженцами «колючек» и сторонниками «липучек». Колючие люди категоричны, настойчивы и точны в своих выводах. Они любят подчёркивать различия между объектами и разделять их на классы. При этом они волнам предпочитают частицы, а непрерывности — дискретность. Липучие люди являются легкоранимыми романтиками, которые любят широкие обобщения и всесторонний синтез. Они выделяют фундаментальные сущности и склонны к пантеизму и мистицизму. Волны лучше, чем частицы, удовлетворяют их представлениям о первичных элементах материи, а дискретность бьёт их по зубам, как пневматический молот. Колючие философы плохого мнения о людях. Они считают их недисциплинированными, заоблачными мечтателями, которые проходят мимо конкретных фактов. По мнению колючих философов это может привести к тому, что всю Вселенную поглотит «недифференцированный эстетический континуум» (как любезно высказался профессор Ф. С. К. Нортроп). В то же время липучие философы считают, что их колючие коллеги напоминают живые скелеты, которые трещат и щёлкают, не имея в себе ни плоти, ни животных соков. Им кажется, что эти аналитики-автоматы не представляют себе, что такое более тонкие человеческие эмоции. Однако и та, и другая компания были бы безнадёжно потеряны друг без друга. Ведь в этом случае им не было бы о чём спорить, и никто не знал бы, какую позицию он занимает — тут бы и всей философии пришёл конец.

В настоящее время ситуация в мире академической философии такова, что в Великобритании и Соединённых Штатах колючие философы одержали верх. Ставя во главу угла лингвистический анализ, математическую логику и научный эмпиризм, они свели философию к научной проблеме. Они начали превращать библиотеку философа или его убежище в горах в нечто вроде лаборатории. Здесь, как выразился Вильям Эрл, они бы стали работать в белых халатах, если бы это могло сойти им с рук. Академические философские журналы теперь, на радость профессионалам, читать так же трудно, как и статьи по математической физике. И при этом проблемы в них поднимаются столь незначительные, что невольно вспоминаешь о бактериях, которых биолог изучает под своим микроскопом. Таким образом, полная победа колючих философов над липучими практически упразднила философию как сферу исследований. Мы пришли к тому, что отделения философии вот-вот закроются, а их сотрудники пополнят ряды математиков и лингвистов.

Исторически мы, наверное, сейчас переживаем момент крайнего отклонения интеллектуального маятника. Это отклонение началось ещё тогда, когда в моду вошла Полностью Механическая Модель Вселенной и настал век анализа и специализации. В результате мы утратили подлинное видение Вселенной и оказались поглощёнными рассмотрением её отдельных деталей.[23]

Но вследствие процесса, который К. Г. Юнг назвал «энантиодромией»,[24]

достижение системой любого крайнего положения подразумевает начало её движения в обратную сторону. Этот процесс может показаться зловещим или ведущим к повторению того, что было. Однако здесь нам на помощь приходит видение, что противоположности полярны, а Значит, они нуждаются друг в друге. Без «колючек» нет «липучек»; без «липучек» нет «колючек».

Для того, чтобы достичь чего-нибудь в философии, а не просто перемещаться туда-сюда или ходить по кругу, человек должен обладать утончённым соотносительным видением (correlative vision). Этим техническим термином обозначим глубокое понимание игры в Чёрное-и-Белое, которое даёт человеку возможность видеть, что все явные противоположности неявно подразумевают друг друга. Это видение соотносительно в том смысле, что оно выявляет соотношение между противоположностями — открывает то, что они со-путствуют. Вот в чём подлинный смысл метафизического единства, лежащего в основе мира. Однако видение «единства» не означает исчезновения различий между объектами и их растворения в хаотическом континууме первичной субстанции. «Единство» в данном случае не подразумевает одинаковости как противоположности множественности. Одинаковость и множественность — это полярные термины. Поэтому единство (или нераздельность) одного и многих называется в философии веданты «недвойственностью» (адвайтой). Однако и у этого термина есть своя противоположность — слово «двойственность». Ведь любое понятие обозначает класс — интеллектуальный закуток, у которого есть внешняя и внутренняя стороны, находящиеся в полярной связи друг с другом. По этой причине язык может выйти за пределы дуальности не больше, чем рисунки на плоской поверхности или фотографии могут указать на существование третьего измерения. Так, согласно принятой условности некоторые плоские линии на чертежах проводят пунктиром для того, чтобы представить третье измерение пространства. Подобным образом дуалистический термин «недейственность» условно обозначает то «измерение», где явные различия неявно сливаются в единстве.