Книга обманов

И для верности потрогала то живое, что пыхтело и возилось под курткой, пытаясь сгрызть тонкими молочными зубами флэшку, которая висела у неё на шее.

Комната с бежевыми стенами казалась самой обыкновенной. Неширокая белая кровать, застеленная полосатым одеялом; дубовый письменный стол с семью ящиками и стулом; большое потёртое кресло, обитое буровато-зеленым гобеленом; в углу узкий тёмный шкаф с расписными дверцами; пол, собранный из тёплых жёлтых досок.

Странно в этой комнате выглядело только окно — круглое, задёрнутое занавеской в цветочек. Иногда за ним был сад, иногда — берег океана, а сейчас там, на чёрном-пречёрном небе, сияла синяя Земля с рыжими пятнами материков.

Но Мардж не обращала на неё ни малейшего внимания. Она сидела в кресле, поставив на колени ноутбук и пристроив мышку на подлокотник. Серый котёнок играл рядышком, сновал вверх и вниз по спинке кресла, вонзая острые коготки в обивку, охотился на длинные пряди её волос. Но Мардж и его почти не замечала. Она писала лес, и она уже была лесом. С его ночными воплями и желтыми зрачками из темноты, с толстыми стволами и непроходимыми зарослями. С ручьём, который никогда не спит, всегда бежит и никогда не добегает до цели, журчит и струится, поблёскивает в лунном свете белыми камешками на дне. С мягкой чёрной землёй, пахнущей прелью, испещрённой следами маленьких и больших животных. С дикими зверями и птицами, рыщущими по своим тайным путям и тёмным делам.

И с койотом, который крался по остывающей земле, катался в сырых листьях и воровал яйца из гнезда овсянки, свитого в невысоких кустах.

Мардж писала койота, и она уже была койотом.

Послесловие

Все читавшие эту повесть в рукописи задавали мне один вопрос: что будет с Мардж, когда она допишет книгу?

Мне кажется, когда автор в таких случаях отвечает: «Ах, не знаю, придумайте что-нибудь сами», это признак непрофессионализма. Он, конечно, вправе оставить финал открытым, но сам обязан хорошо представлять свою историю от начала до конца — кому, как не ему, положено понимать характер персонажа и логику сюжета.

Так вот, хорошо зная Мардж, я со всей ответственностью могу сообщить, что есть два варианта развития событий.

Допустим, она закончила и затосковала. Насиделась одна и порядком намолчалась — с котом много не наговоришь. Внутри пусто, книга ушла, теперь хочется увидеть её напечатанной, и вообще много чего ещё хочется...

И странные, но незлые силы возвращают её на Землю. Но не туда, откуда взяли, а в глухую канадскую тайгу, в то самое место, где по случайности находится дом одного известного вам лесника. Потому что почта никогда не пропадает совсем, всегда остаётся надежда, что наши потерянные письма читают инопланетяне.

А может быть и так: Мардж дописала свою историю под Новый год. Она посмотрела в окно на маленькую красивую Землю и загрустила. Может быть, её все забыли там, и есть шанс как-нибудь тихо и незаметно... Но вдруг она увидела нечто потрясающее. На Западном полушарии, там, где Северная Америка, внезапно вспыхнули огни и сложились в огромные пылающие буквы — ЭмСи.

Это встревоженное человечество, отчаявшееся её найти, решило подать сигнал. Оно как бы говорило ей: «Мы тебя любим, Мардж! Возвращайся! Возвращайся и покажи нам сиськи!» Представив эту величественную картину, Мардж отчётливо содрогнулась и от всего сердца сказала: «Идите вы к чёрту!»

И стала придумывать следующую книжку.

В общем, всё зависит от того, в каком настроении она завершит работу и как при этом поведёт себя остальное человечество.

Жена - Лисица

Глава 1

– Один самурай, впавший в немилость, вынужден был уехать из столицы, но жена за ним не последовала. Во время изгнания его увидала лисичка и влюбилась.

— Лисичка?

— Лисица, да. Она приняла обличье его жены и стала с ним жить, даже родила сына. А через год император да знаешь что сделал? Спросил у каждой, сколько ей лет. Первая ответила — тридцать три, а вторая — тысяча три. И он выбрал ту, которая моложе.

— Почему?

— Мужчина, что с него взять. Сказка длинная, там ещё  с этим сыном много чего происходило, но я к тому, что выбирают всегда ту, что моложе.

— Ну и зря. Если какая-нибудь вещь прослужила тыщу лет, так она и ещё послужит.

Я бегу и бегу — по сухой траве, по чёрной земле, по белому снегу. Позади следы, впереди чистое поле. Однажды, когда я сделаюсь безупречной, я перестану оставлять следы. Оглянусь, а за мною чистое поле.