Книга Петра

Угнетающий, ломающий рассвет я встретил немного раньше остальных, прогуливаясь по руинам того места, где некогда протекала вся моя жизнь. И хоть первая разведывательная группа военных крайне не советовала посещать город, я покинул стоянку нашего лагеря и решил попрощаться с этим местом. С каждым моим шагом я все больше представлял, как ранее здесь стояли дома, магазины, театры, банки и чистые улицы. Теперь только горечь и утрата. Но не увидеть и не сказать прощальных слов этим улицам и белесым зданиям, и всему тому, что со мной тут было, я просто не мог.

На своем пути я встречал группы военных вперемешку с добровольцами, помогавшими собирать остатки пропитания, видел выживших – исхудавших, скелетообразных мужчин, редко встречались женщины с испуганными, потерянными от скорби лицами и почти не видел детей. Выживали здесь только сильнейшие. Чертов закон Дарвина во всей его красе.

Все они были безудержно рады нам и в то же время смотрели с пренебрежением. В отличие от них мы не видели всех тех ужасов, что царствовали здесь почти два месяца, забирая все новые и новые жизни. Все они, как один, рассказывали, как огромные цунами с чудовищной периодичностью проносились по городу, унося в последний путь все новые души. Рушились дома, а с неба не сходили чернейшие тучи. Вода заполняла все, оставляя лишь верхние уцелевшие этажи многоэтажек. Да и те со временем, накренившись, падали, опрокидывая последние надежды на спасение.

Этот город уже было не спасти. Не восстановить. И не выжить в нем.

Походив еще немного по тем местам, которые уже было не узнать, я все же решил вернуться в лагерь. Здесь уже все были на ногах и оживленно собирались. Оказалось, пока меня не было, вернулся разведывательный отряд из Смоленска. Судя, по их словам, этот город смог более-менее уцелеть. Сохранилось немало неразрушенных зданий, многие люди смогли пережить катаклизм.

Меня эта новость обрадовала лишь отчасти. После прогулки на мне еще висела гримаса тоски и забвения. Мне очень не хотелось покидать свой родной город. Но оставаться здесь не стал бы ни один здравомыслящий человек. И я это понимал.

Ближе к обеду наша группа выдвинулась снова. Теперь нас ждали почти два дня изнурительного тяжелого путешествия по Москва-Минской магистрали.

К закату следующего дня мы добрались до нашей цели.

Разведгруппа не ошиблась. Хоть и было уже почти ничего не видно, но определенно можно было утверждать, что жизнь здесь еще присутствовала. На первый взгляд нельзя было сказать, что он был разрушен, но и нельзя было сказать, что он хорошо сохранился. Обрушенные дома, сложившиеся как карточные домики, местами скверный рвотный трупный запах, горы клубившегося посреди дороги мусора, глиняные тропы поверх асфальта. Разруха. И в то же время устоявшие под натиском природы целые нетронутые кварталы и сотни, может быть, даже тысячи спасшихся горожан. Одно лишь невозмутимо и величаво стояла все так же, как и многие века, Смоленская крепостная стена. Возможно, именно благодаря ей и сохранилось так много уцелевших зданий в центре города. Принимая удар на себя, стены отражали мощнейшие натиски громадных разрушительных волн.

По договоренности с местным самоуправлением нас начали размещать по домам, которые тут теперь пустовали десятками тысяч. Чужие и ранее роскошные квартиры, куда нас отводили, пахли сыростью и гнилью. Организацией занимались несколько учтивых горожан, ранее работавших в администрации города и с сочувствием относящихся к примкнувшим теперь уже бездомным гостям. Наш приют, куда нас учтиво разместили, находился недалеко от центра, на улице Дзержинского, в четырехкомнатной квартире на третьем этаже. Этаж, как мне казалось, играл сейчас также немаловажную роль с тем учетом, что все то, что случилось совсем недавно, могло повториться.

Переписав в свой журнал наши данные, мужчина с бейджиком «Светлов Андрей Васильевич, администрация г. Смоленска» вежливо пожелал нам спокойной ночи и напомнил, что все мы должны прибыть завтра в десять утра на площадь Ленина, где будут обсуждаться важные вопросы и будет принято много решений о будущем города. Не знаю почему, но мы так и держались друг друга вместе и заняли эту квартиру тем же составом. Раскинув вещи, мы тут же нашли свои места на мягких удобных кроватях, где и закончили остаток этого дня.

Раньше всех встал Ник. Проголодавшись, он начал шумно перебирать полки на кухне в поисках хоть каких-то оставленных запасов съестного. Но когда понял, что все это бесполезно, уселся в кресло возле окна. Чуть позже туда же подтянулись и все мы.

– Через полчаса собрание, – объявил Ник.

– Думаете, стоит идти? – лениво ответил Меир. – Я бы повалялся еще до обеда.

– Стоит. Как минимум надо хотя бы узнать, что нам предложат.

Меир потер нос и посмотрел на Ника.

– Светлов что-то говорил о восстановлении города. Думаю, нам предложат работу.

– Думаю, биржа труда здесь пустует, – включился в разговор Ким. – Не знаю, для чего мы здесь. Но да, работы здесь полно. Особенно для дворников и архитекторов.