Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

На первом месте образы героя и героини, окруженные многоцветными предикатами: таинственным рождением, неописанной красотой, сверхъестественной силой, удальством и хитростью, необыкновенной удачливостью, жестокостью, но и великодушием, непосредственностью, пылким умом, – олицетворение человеческого идеала у кочевников, жителей вольных степей.

С героем непосредственно связана символика творческого производительного процесса (у писаной красавицы Гулямалик-Курукти) и полового акта (луч солнца проникает в абсолютно темный дворец и производит оплодотворение заключенной там красавицы девицы).

Дальше следуют характерные для героя мотивы добывания, умыкания, приобретения, захвата, расширения в двух вариантах: 1) умыкание девицы и 2) добывание ценного приза.

Для первого варианта характерно добывание Гулямалик-Курукти из золотого корабля при помощи стрел остроконечных, для второго – добывание Чингисхана биями, добывание Стамбула Аксак-Темиром, добывание первенства в состязании Аксак-Темира с мальчишками. Сверхъестественную хитрость героя выражает мотив оборотничества: появление Дуюн-Баяна после смерти в образе света и волка величиной с лошадь; Аксак-Темир притворяется больным у Стамбула; метаморфоза разбойников в купцов.

С хитростью гармонируют чудесные талисманы – главные орудия героя в его добывании, таковы стрелы Тумакул-Мергена, попадающие на золотой корабль Гулямалик-Курукти, перстень Алангу с печатью у Майкы-бия для добывания Чингисхана и т. д.

Иногда герой выступает в качестве младшего сына в семье, которого мать любит больше всех детей, которому то и дело бабушка ворожит; вот, например, эпизод со спором сыновей Алангу о драгоценном золотом луке, причем лук преисправно достается самому младшему сыну, Чингису.

Героя и его окружение, его действия одевают магические числа:

три (три старших сына Алангу; три стража, приставленных к Алангу);

четыре (четыре сына и четыре дочери Ноя; четверо убитых биев; четверо мальчиков, спрятанных у Бортакшин);

семь (семь провожатых Бодентая и Болектая);

сорок (сорок служанок – сверстниц Гулямалик-Курукти; сорок голубок и попугаев; сорок сверстников Тумакул-Мергена).

Нужно еще остановиться на гиперболе

и сравнении в «Богатырских сказаниях».

Гипербола – самый любимый прием автора, особенно когда дело касается непосредственного окружения героя или героини. Вот несколько примеров:

1. Красота Гулямалик-Курукти дана в гиперболической форме ее магического воздействия на природу.

2. Сорокасаженные косы Бортакшин.

3. Число воинов Аксак-Темира: один Аллах его ведает; Мать Сыра Земля дрожит

, когда его полчища двигаются.

4. Аксак-Темир у Владимира схватил жеребенка и бросил в сторону города; брошенный жеребенок сломал каменную башню и упал за версту.

5. «Избавлю тебя от ста смертей», – говорит Чингисхан красавице Бортакшин.

Гипербола является наилучшим равноценным выражением идеала, заостряет внимание читателя на беспредельных возможностях героя; она придает и особую силу другому любимому приему автора – сравнению. Вот несколько примеров.

1. Люди, что дьяволы.

2. Сердце – обширное, как море.

3. По красоте похож на Джабраила

(Гавриила) и т. д.

Характерно, что тут не только гипертрофия образа, с которым сравнивают, но и само сравнение построено на ином базисе, чем в «Автобиографии»: здесь сравнения исходят из конкретного и знакомого, чтобы прийти к отвлеченному и неведомому, от людей – к дьяволу, от сердца – к морю, от человека – к ангелу, а там, в «Автобиографии», от идеи власти нисходили к палатке, от мира – к золотому сундуку и т. д.

И гипербола и сравнение одинаково утверждают здесь, как и в «Автобиографии», непрестанную диалектическую динамичность художественных образов! Литературно-художественная морфология «Сказаний» есть результат очень своеобразной реакции человеческих масс на травму, нанесенную появлением в феодальной среде реальных джехангиров. «Аксак-Темир перевернул все вверх дном; оттого-то и слава о нем сохранилась до наших времен» – такими словами заканчивает автор свое «Сказание».

Прав ли старинный автор в своей оценке джехангира, пусть покажет перевод «Автобиографии Тимура» и «Богатырских сказаний о Чингисхане и Аксак-Темире (Хромце Железном)».

В. Панов

Автобиография Тимура[1]

По своему строению «Автобиография» распадается на две части. Первая – меньшая по размерам – служит как бы введением к настоящей «Автобиографии». В самом начале дан обширный трактат об идеальном правителе народа (двенадцать моральных принципов Тимура); потом следуют размышления о природе власти правителя; все остальное пространство первой части занимает блестящий спектр магических цветов, осеняющих голову Тимура как идеального правителя, как человека, которому удивительными судьбами вручена непонятная власть над миром и бесчисленным множеством людей.