Книга Призраков

– Я не утруждаю себя подобными вещами, – был ответ. – Люди поговаривают, что нечто подобное происходит в том месте, где от этой дороги отходит другая, ведущая к Клайтону и Брайтону, но я не обращаю на эту болтовню никакого внимания.

– А вы сами ничего не слышали?

– После того, как проходит поезд 9.30 я иногда слышу, будто по дороге едет двуколка, запряженная лошадью, а затем звук, будто ломается ось. Поначалу я выходил, чтобы взять плату за проезд, но никого не видел. И если это, – прости, Господи, – духи, то духи ведь не платят пошлину.

– Вы никогда не пытались с этим разобраться?

– С чего бы это? Меня не интересуют те, кто не платят пошлину. Как вы думаете, много людей или собак проходит здесь за день? Но если они не платят пошлину – они для меня не существуют.

– А вы не могли бы, – попросил я, – перегородить шлагбаумом дорогу сразу после того, как пройдет поезд?

– Вы вполне можете сделать это сами; однако вам следует поторопиться, ибо поезд сейчас выезжает из клайтонского туннеля.

Я опустил шлагбаум, вскарабкался на Таффи и занял позицию на дороге немного дальше от переезда. Я слышал, как поезд прибыл, и как он запыхтел, набирая ход. В тот же самый момент я отчетливо услышал, как вверх по дороге поднимается двуколка, причем одно из колес ее дребезжит, словно готовое вот-вот отвалиться. Я слышал это совершенно отчетливо, но – не могу этого объяснить, – ничего не видел.

В то же самое время пони начал проявлять признаки беспокойства: поводить головой, навострил уши, начал перебирать ногами, а затем подался к живой изгороди, отказываясь слушаться хлыста и поводьев. Я был вынужден спешиться и обхватить руками его голову. Затем я бросил взгляд в сторону шлагбаума, находившегося позади меня. Я увидел, как поперечина согнулась, будто на нее что-то давило; затем, со щелчком, поднялась вверх и вытянулась вдоль белого столба, вся дрожа.

Немедленно вслед за этим я услышал скрип колес двуколки. Признаюсь, в тот момент я чуть не рассмеялся, настолько нелепой казалась идея о призрачной коляске; вслед за тем, однако, реальность происходящего отбила всякую охоту смеяться; я снова взобрался на Таффи и потрусил на станцию.

Служащие могли позволить себе передохнуть, поскольку следующий поезд должен был пройти не скоро; так что я подошел к начальнику станции и завязал с ним разговор. После нескольких общих фраз, я упомянул о своем приключении на дороге и неспособности разобраться, что к чему.

– Ах, вот вы о чем! – сказал начальник. – Ничего вам об этом сказать не могу; я никогда не встречался ни с призраками, ни с какими-нибудь джиннами, за исключением тех, которые можно перелить из бутылки в бокал и принять внутрь; в этом случае они доставляют телу приятную теплоту и веселят душу. Что же касается всяких там призраков, то я в них не верю, хотя и не против выпить за их здоровье, если они все-таки существуют.

– Если вы будете немного более общительным, то у вас, возможно, появится такой шанс, – сказал я.

– В таком случае, я скажу вам все, что знаю, хотя знаю я совсем немного, – отвечал этот достойный человек. – Все, что мне известно – первое купе вагона второго класса в поезде, следующем между Брайтоном и Хессокс Гейт в 9.30, всегда остается пустым.

– Почему?

– Понятия не имею. На этот счет пришло указание; дело в том, что с людьми, ехавшими в этом купе, случались припадки.

– Именно в этом вагоне?

– Первое купе в вагоне второго класса, самого ближнего к паровозу. Его запирают в Брайтоне, а я отпираю здесь.

– Что вы имеете в виду, говоря о припадках, случавшихся с пассажирами этого купе?

– Я имею в виду, что мужчины и женщины вопили и визжали как сумасшедшие, требуя, чтобы их выпустили; они видели нечто, что пугало их до полусмерти, когда проезжали через Клайтонский туннель. Поэтому было отдано распоряжение, чтобы купе на этом участке пустовало.

– Очень странно! – протянул я.

– Странно, но это так. Я не верю ни в каких духов, за исключением тех, которые доставляют телу приятную теплоту и веселят душу, но, по моему разумению, такие водятся в бутылке джина, но вряд ли – в Клайтонском туннеле.

Было очевидно, что из моего нового друга больше ничего не вытянешь. Надеюсь, тем вечером он опрокинул стаканчик за мое здоровье, но, если это не так, то моей вины в этом нет.

Возвращаясь, я все время прокручивал в уме все увиденное и услышанное сегодня, и только укрепился в желании как можно тщательнее изучить этот вопрос. Самым лучшим средством я счел сесть на поезд 9.30 в Брайтоне, в то самое первое купе вагона второго класса, которое закрывалось согласно поступившему сверху распоряжению.

Особого беспокойства я не испытывал; мое любопытство было сильнее всякого страха.

Я рассчитывал реализовать свой план в четверг, но выяснилось, что в четверг вечером должны состояться учения гражданского ополчения, и мне необходимо принять в них участие. За мной накопилась своего рода «задолженность» по этому поводу, и поездку в Брайтон пришлось отложить.