Книга Призраков

– Вода прибывает, – согласился я, затем добавил: – Мне кажется, майор Донелли, что ваша история не должна оставаться известной только узкому кругу ваших друзей и знакомых.

– Это правда, – согласился он. – Но мое желание сделать ее достоянием широкой общественности совершенно пропало, когда я узнал, что Алек был принят, точнее, отвергнут, секретарем Общества по Исследованию Психических явлений.

– Но я вовсе не имел в виду, чтобы вы рассказывали ее в этом Обществе.

– Тогда кому же?

– Расскажите ее вашей бабушке.

12. «Bold Venture»

Маленький рыбацкий городок Портстефен представляет собой две линии домов, обращенных друг к другу фасадами, в низине узкой долины, там, где речной поток, разбившись на множество струй, впадает в море. Улочка была такой узкой, что на ней едва могли разминуться, не задев друг друга, два конных экипажа, а тротуары такими маленькими, что двери домов были утоплены в стены, чтобы дать возможность пешеходу укрыться в нише и избежать попадания под колеса повозки, спускавшейся или поднимавшейся по улице.

Обитатели городка жили морем. Те, кто не ловил рыбу, становились моряками, а остальных всего и было – мясник, пекарь, кузнец и врач; но и они жили морем, потому что обслуживали все тех же рыбаков и моряков.

Почти все рыбаки имели большие семьи. Сети, в которых они находили детей, служили ничуть не хуже чем неводы, которыми они ловили рыбу.

Джон Рай, впрочем, был исключением; будучи женат уже десять лет, он имел всего лишь одного ребенка – сына.

– Плохой у тебя улов, Джон, – говаривал ему его сосед, Сэмюэл Карнсей. – Я женат почти столько же, сколько и ты, а у меня двенадцать. Два раза – близнецы.

– Не такой уж плохой, Сэмюэл, – отвечал Джон, – может быть, он и один, зато самый лучший.

Мать Джона была еще жива; ее знали как Старая Бетти Рай. Когда он женился, то думал, что она будет жить с ними. Но мужчина предполагает, а женщина располагает. Это предположение никак не соответствовало взглядам миссис Рай-младшей – то есть Джейн, жене Джона.

Бетти всегда была женщиной властной. Она управляла домом, детьми, мужем; но быстро поняла, что сноха не позволит ей управлять собою.

Джейн, в некотором смысле, сама была властной; содержала дом в чистоте, одежда мужа всегда была в порядке, ребенок ухожен, а сама она выглядела образцом опрятности. Вместе с тем, характер у нее был сложноватый, она частенько ворчала и придиралась по мелочам.

Джейн и ее свекровь открыто не враждовали, но «мир» между ними был хуже любой шумной ссоры; а разговоры за спиной невестки, о содержании которых нетрудно догадаться, стали настолько часты и продолжительны, что для Джона жизнь в бурном море казалась приятнее жизни в собственном доме.

Он вынужден был сообщить матери неприятную новость, что ей надлежит найти себе другое жилище; однако смягчил этот удар, подыскав ей небольшой домик выше по улице, состоявший из двух комнат, кухни, и спальни наверху.

Старая женщина восприняла его слова спокойно. Она и сама понимала, что сложившаяся ситуация стала нестерпимой. Она добровольно переселилась в свое новое жилище, и вскоре он стал выглядеть ухоженным и уютным.

Но, когда Джейн предстояло стать матерью, она согласилась на то, что Бетти будет приходить к ним в дом. В конце концов, она не была для них посторонней.

Джейн лежала в постели, будучи не в состоянии двигаться, и Бетти снова на короткий срок воцарилась в доме и управляла всеми, в том числе невесткой.

Но время, когда Джейн лежала в кровати, кончилось, и наступил момент, когда она вновь появилась на кухне, бледная, слабая, но решительная, и твердой рукой переняла бразды правления из рук Бетти.

Единственное, о чем сожалела Бетти, покидая дом сына, был внук. Ее безграничная любовь выразилась в тысяче советов и наставлений Джейн относительно того, как кормить младенца, одевать и ухаживать за ним; последняя пропустила все мимо ушей.

Как любящий сын, Джон, вернувшись из моря, обязательно навещал мать, а живя на берегу, виделся с нею каждый день. Он рассказывал ей обо всем, что его касалось, – за исключением своей жены, – поверял ей свои надежды и пожелания. Мальчик, которому дали имя Питер, был постоянной темой их разговоров; Джон часто брал сына с собой к бабушке, которая окружала его любовью и заботой.

Джейн возражала – погода была холодной, ребенок может простудиться; бабушка его балует сладостями, что может испортить желудок; у нее не во что будет его переодеть, случись чего, – но Джон отметал все эти возражения в сторону. Он был мягким и покладистым человеком, но в данном случае – непреклонным; его ребенок должен знать и любить свою мать, как он любит свою, и подает ему тем самым достойный пример. Для старой женщины это были восхитительные часы, когда она могла держать внука у себя на коленях, напевать ему, и произносить милые, не имеющие никакого значения слова, которые всегда произносят женщины, лаская ребенка.