Книга прощания

Я пошел по указанному маршруту. Действительно — я вскоре влился в хоть и не густой, но все же поток идущих на кладбище мужчин, женщин, подростков, детей с живыми и бумажными цветами и разнообразными узелками. В некоторых случаях обвязаны в платок были тарелки с яствами.

Шли группами и в одиночку. Я пошел за толстой старухой — так называемой русской бабой — в синем ситцевом в белую крапинку платье и головном белом платке. Потом баба изменила направление, устремившись к киоску с целью прикупить еще что-то, и я пошел уже, так сказать, без ведущего. Везде впереди виднелись движущиеся от меня вдаль бумажные венки, изготовленные, как видно, какими-то кустарями довольно красиво — прозрачно, легко и ненавязчиво разноцветно. Я еще вчера увидел на руках у возвращавшихся с базара такие венки и не мог понять их назначения — для украшения комнаты у них был слишком печальный вид, для возложения на гроб — они казались слишком легкими. Теперь стало понятно, что это для надевания на кресты.

По дороге, как на картинах Репина, сидели нищие. Поскольку большинство из них были увечные, то эта живая изгородь вдоль пути казалась несколько ниже, чем была бы, если бы сидели люди. Иногда казалось, что это изгородь из камней, да еще и рассыпавшаяся — если бы не красный цвет рубахи или не кивающая борода старца.

Надо сказать, что подавалась милостыня не так уж щедро. Однако вид у нищих был бодрый — по-видимому, благотворительность разгорается позже, когда возвращаются, уже выпив.

Никаких признаков какой-либо религии при приближении к кладбищу уныло не видно. Просто глиняный забор, расходящийся двумя крыльями от двух, несколько более высоких, глиняных же столбов, изображающих ворота. И там, за воротами, во всю длину уходящей вдаль аллеи, по одной ее стороне виднеются сидящие и стоящие нищие.

Однако это не Россия. И это не Туркмения — национальных одежд не видно.

Если меня спросят, что представляет собой сейчас Ашхабад, я не сразу отвечу. Конечно, города нет — если понимать город как некую клетку улиц, из которых каждая является двойным рядом примерно одинаковой высоты зданий…

С достоверностью можно утверждать, что подавляющее большинство людей не уделяет какого-либо особого внимания звездному небу.

Часто ли вы видите человека, который, подняв голову, смотрит на звезды? или бывало ли с вами так, чтобы в то время, когда вы сами смотрели на звезды, кто-либо подошел к вам и, догадавшись, какой звездой вы именно восхищаетесь, разделил с вами восхищение?

Пожалуй, в основном люди, живущие в городах, не предполагают, что вид неба в целые периоды года почти одинаков, что это неподвижный узор. Скорее всего, думают люди, что вечерами оно выглядит иначе, что каждый вечер взлетает и рассыпается в небе новая звездная ракета.

Иногда и сам идешь, забыв о небе, и оно над тобой как надвинутая на лоб голубая шапка с блестками.

Может быть, книга эта, которую я сейчас пишу, есть не что иное, как рассказ о том, как я все собирался попасть когда-нибудь в обсерваторию.

В Одессе дети кормят лошадей акацией.

Луна в телескоп. Какая она каменная, шар. Видно, что она висит. Гораздо белее, чем видимая простым глазом.

Юпитер с четырьмя спутниками. Легенда: Галилей до сорокалетнего возраста видел спутников Юпитера простым глазом.

Двойная звезда в телескопе.

Телескопщик сказал, что это Андромеда. Разве есть такая звезда — Андромеда? Туманность Андромеды есть. Может быть, это Кастор и Поллукс?

Эта двойная звезда похожа на ягоду. Красноватая, и свет заключен как бы внутри оболочки.

Телескопщик в шляпке, какие носят немцы-колонисты. Он такой, что напоминает о тех временах, когда астрономами были моряки. Красная, сожженная солнцем кожа на лице.

Объясняет, что Луна собственного света не имеет.

Подошедший спросил: «А на Юпитере живут?»

Первое ощущение, когда я увидел звезду в телескоп, у меня было такое: у меня есть над ней сила. Она может быть ближе, если я захочу. Уверенность в том, что я могу ею распоряжаться. Очень сложное ощущение. Нежелание мириться с непреодолимостью расстояний.

О пустоте Вселенной, о малой, чрезвычайно малой заполненности ее материей говорит хотя бы то, что я, проживший довольно много времени, ни разу не видел вблизи моего земного жилища кометы. Между тем комет бесчисленное, астрономическое количество. И вот ни одна не заголубела на моем небе. Я их видел только на картинках, где они стоят над летними купами деревьев хвостами вверх.

Впрочем, у меня была все же встреча с кометой. Это было в детстве, когда я был, по всей вероятности, гимназистом первого класса. Комету, ее приближение, ждал весь мир. Это была комета Галлея, которая, как предсказывали, должна была столкнуться с Землей. В тот день, когда, по предсказаниям, должна была произойти встреча, меня, мальчика, и мою сестру, девочку, взрослые привезли на Николаевский бульвар, где уже собралось много народу, и мы смотрели в небо, летнее, покрытое звездами.