Книга псионика

От наших выстрелов они взрывались один за другим, рассеивая вокруг собственные останки, но казалось, что меньше их не становится. Словно чертовы камикадзе, они стремились броситься прямо под колеса, как будто в этом заключался весь смысл жизни. Твари разлетались на куски все ближе и ближе к нам, машину подбрасывало, и она виляла из стороны в сторону, словно водитель перебрал лишнего. Я помню, как один бомбер неожиданно вырвался вперед и рывком метнулся к джипу. Что-то горячее и темное ударило меня в лицо, я оказался где-то далеко от пустыни и тварей. В маленькой комнате, изолированной от света и звука, где мне стало очень уютно и спокойно… Когда я опять пришел в себя, опасность уже миновала, твари остались позади, и только вся машина была заляпана фиолетовой дрянью.

С тех пор меня лихорадило, кожа горела от попавших на нее капель слизи, в голове шумело. Последние часы я то и дело отключался и плохо следил за происходящим. Но что поделать – даже наш навигатор барахлил после взрывов. Вообще было удивительно, что на орбите уцелели хоть какие-то навигационные спутники. И тем не менее, хоть и с перебоями, он работал. И вот мы перед песчаным гребнем, закрывавшим от нас, по данным навигатора, точку, обозначенную названием «Серенити-хай».

Типичное имя для города из ушедшей эпохи. Значит, за дюной должно быть хоть что-то. Какие-то развалины, место, чтобы укрыться. Может быть, даже отряд людей, держащих оборону. Нам сейчас подошло бы что угодно – топливо было на исходе. Машину придется бросить, а потом как-то добираться до запасов торговца на своих двоих. Правда, по словам Джоза, его тайник был где-то неподалеку.

Амир окончательно убедился, что толку от меня нет, и решил двигаться напролом. Мотор взревел, машина тяжело поползла вверх по склону. На вершине дюны Амир притормозил. Мы, на всякий случай поудобней перехватив оружие, изучали открывшийся вид.

Во весь горизонт раскинулась зеленоватая ширь Безмятежного океана. Раньше на ней обязательно была бы видна россыпь пестрых яхт, изготовленных по персональному заказу, и прогулочных кораблей обтекаемых форм. Сейчас водная гладь была так же пуста, как и большая часть пустыни, захватившей материк. Волны мерно накатывались на полоску чистого песка, из которой вырастал Серенити-хай. Точнее, то, что от него осталось.

Когда-то здесь был один из типичных курортов, разбросанных по всему побережью. Пара десятков вилл, окруженных садами, пляж, набережная с променадом, застройка первой линии, выполненная в едином стиле. Чуть поодаль тянулся к небу маяк. Практического смысла в нем, конечно, не было – любая из здешних яхт спокойно обходилась собственной системой навигации. Но он создавал ту самую «атмосферу благородных традиций» и хорошо смотрелся на рекламных картинках. К тому же наверху была смотровая площадка. Наверняка отличный вид, если не поленишься забраться. Все-таки самая высокая точка в округе. И сейчас, видимо, самая безопасная.

Впрочем, былой облик города я скорее угадывал, вспоминая рекламные материалы и редкие выходные в компании бдительных провожатых. Каждому из таких поселений полагалось радовать глаз состоятельного джентльмена на свой лад. Некоторые были выстроены в сверхсовременном стиле, другие, как Серенити, имитировали старую земную архитектуру. Приятное разнообразие там, где жизнь чересчур размеренна и не слишком богата сюрпризами. Катастрофа все уравняла – теперь это были почти одинаковые опустевшие руины, занесенные песком. Большинство из них волна накрыла в одно мгновение. Она вышибала окна и двери, срывала крыши, мутным потоком выносила из уютных особняков драгоценное содержимое вместе с их парализованными страхом владельцами.

Теперь пустые проемы зияли чернотой, стены были покрыты трещинами и высохшей грязью, улицы завалены равномерным слоем сгнившего мусора. Если кто из жителей и спасся от цунами на крышах и последних этажах, то, когда прилив закончился, выжившие бежали в глубь материка в страхе, что волна вернется. Мне пару раз доводилось встречать таких беглецов. От пережитого ужаса они так и не оправились, хотя, надо сказать, потом им пришлось повидать вещи не менее страшные.

Мотор надсадно закашлялся. Амир направил нашу колымагу вниз, и он окончательно заглох еще на середине спуска. До границы опустевшего города мы докатились уже по инерции. Сверху мы не заметили никакого движения и, выйдя на одну из улиц, тоже не увидели ничего, кроме полнейшего запустения. В городе было удивительно тихо, только вдали монотонно шумел океан. Взвалив на себя остатки консервов и боеприпасов, которые сообразительный Амир второпях накидал в машину еще в лагере Похитителей, мы осторожно двинулись к центру. Под ногами шуршала черная пыль, оставшаяся от высохших водорослей, кое-где нога вышибала на свет чьи-то бурые кости.