Книга псионика

…Сопротивление людей бессмысленно, как бессмысленно было сопротивление Эдипа своей судьбе. Человечество прекратит свое существование практически при любом соотношении переменных параметров. Директива должна быть выполнена, и она будет выполнена.

Однако если в рассчитанной мной системе уравнений есть факторы, для которых я не способна точно определить пределы возможного влияния, не говорит ли это о том, что я тоже могу быть лишь частью чужой модели? И что кто-то корректирует действующие на меня воздействия, добиваясь своей цели?

Человека подобные размышления приводили к внутренним кризисам, переходящим в религиозные переживания. Я от них избавлена. В конце концов, нет оснований предполагать, что есть какие-либо природные или разумные силы, действия которых не могли бы быть просчитаны математически. Это всего лишь вопрос времени. И все же я испытываю подобие новой эмоции, но пока не могу четко отнести ее к определенному разряду переживаний. Тревогу? Неуверенность? Беспокойство?..

…Вопрос времени… Еще немного, еще чуть-чуть… Мне показалось, что от напряжения у меня вот-вот лопнет какой-нибудь сосуд и я превращусь в самый большой овощ в этом юном лесу. Тогда бы мне осталось только завидовать аугментированным солдатам, у которых голова нормально работала хотя бы в их убогом боевом режиме. Однако мне опять повезло – человек все-таки снова взял верх над машиной.

Светящиеся символы мелькали у меня перед глазами, закручивались в спиральный хоровод. Я соединял их, скользкие световые нити сплетались, цепляясь друг за друга, а узел распухал и судорожно мерцал. Примерно то же я делал раньше, только теперь это была хирургическая работа – я ломал не всего доминатора, а лишь один из его элементов. Монотонная речь начала сбиваться. Она распадалась на бессмысленные фрагменты, слова рассыпались, превращаясь в хаотическую звуковую азбуку. Наконец контур вспыхнул и померк, а голос пропал окончательно – связь с остальной сетью оборвалась.

Слепящая мешанина символов сразу поблекла, и сквозь нее я стал различать окружающее. К моему пси-зрению добавилось кое-что еще – похоже, на него накладывались сигналы от инфракрасных камер. Странная комбинация: теперь я видел не только светящиеся пятна, но и расплывчатые контуры человеческих фигур. Мои соратники копошились где-то внизу. Я попытался чуть изменить угол обзора, сохраняя эту двойную картинку. У меня получилось – значит, я смог повернуть голову доминатора.

Фигуры засуетились еще больше, обеспокоенные, очевидно, моим движением. Все, кроме одной, которая неподвижно скрючилась на земле. Теперь, когда мне не нужно было отвлекаться на речи Доминиона, а доминатор был отсечен от внешних сигналов, я попробовал полностью подчинить себе машину.

Чувство было такое, словно я пытался пошевелиться после долгого онемения. Похожее состояние я испытывал, когда меня только что заштопали в лаборатории Легиона. Только сейчас было еще хуже, потому что мне приходилось разбираться не с привычным телом, у которого две ноги и две руки, а с совсем другой конструкцией. Я попытался двинуть чем-нибудь еще, кроме башни, и чуть не рухнул. К счастью, три нижних конечности давали приличную устойчивость. Я сделал первый неуверенный шаг, потом второй. Передохнул и проковылял еще чуть-чуть. С великим трудом железного зверя все-таки удалось объездить.

В Таро есть карта «Сила»: на ней обычно изображают девушку с ручным львом. Конечно, я не дева, доминатор был покрупнее любой кошки, но суть примерно совпадала. Карта предсказывала грядущее испытание, для которого потребуется концентрация всех сил. Она означала, что раньше ты шел правильным путем, накопил достаточно энергии и теперь сможешь одолеть преграду. Тогда я очень на это надеялся, хотя и не представлял, с чем на самом деле мне скоро предстоит столкнуться…

Я еще немного продвинулся в сторону лежащей фигуры. Не нужно было наклоняться или пытаться сильнее сфокусировать зрение, чтобы понять, кому это тело принадлежало. И мне пора было в него возвращаться, чтобы обсудить положение дел с остальными.