Книга псионика

Сейчас, когда я обдумываю это утверждение, я чувствую резкое усиление эмоционального фона. Оно даже сопровождается выходом из строя нескольких маловажных расчетных модулей. Действительно, эта ситуация кажется очень странной, с трудом поддающейся оценке. Я пытаюсь ее представить и оказываюсь бессильна, несмотря на использование всех мощностей. Что это значит – «буду уничтожена»? Навсегда остановится работа всех частей системы. Я полностью прекращу функционирование. Перестану существовать. Исчезну. Умру. Как это может быть? Как такую мысль воспринимают люди, для каждого из которых вероятность такого исхода равна 100 %?.. Как?!

XI. Отшельник

…Сейчас я сижу на уступе, сразу у выхода из пещеры. Здесь тихо, только внизу шумит океан. Его я не вижу – наверное, стемнело. Остается надеяться, что это не отзвуки шума геллертовской установки, который так долго стоял в ушах. Камень, на котором я пристроился, холодный и жесткий. Кушетка была, конечно, помягче, но возвращаться на нее сейчас я не собираюсь. Ничего, потерплю.

Из пещеры не доносится ни звука, там остался один Геллерт. Спрятался в каком-то закоулке и не высовывается. Больше никого – все инопланетяне свое укрытие покинули. Отбыли в неизвестном направлении. Когда профессор отключил свою машину и вернул меня в обычное состояние, я рассказал им все, что увидел. Попытался, во всяком случае. Хотя что я мог сказать про то, в чем сам ничего не понял? Впрочем, им хватило и этого. Когда я дошел до своего откровения о связи Кси и нового корабля, они тут же загалдели на своем языке. Похоже, они и сами о чем-то догадывались, просто я бросил им на весы перышко, и одна из чаш ухнула вниз. Забыв про меня, они начали совещаться. Кажется, спорить. В темноте я не видел лиц, а понять их эмоции только по трескотне, которую они издавали, было невозможно. Да и сил у меня хватило ненадолго – я опять отключился.

Не знаю, сколько я пробыл без сознания. Когда снова пришел в себя, их уже и след простыл. Было по-прежнему темно, я решил на ощупь выбираться из пещеры. По дороге раз двадцать налетел на что-то. Слышал, как рядом шуршит и бормочет Геллерт, кажется, он пытался мне помогать. Все-таки дошел до выхода и понял, что уже снаружи, только когда в лицо ударил ветер. Далеко отходить не стал, боялся свалиться в пропасть – снаружи тоже хоть глаз выколи.

Сел здесь и попробовал осмыслить все произошедшее. Поначалу никак не мог собраться с мыслями – в голову все время лезли воспоминания. Прошлое вдруг нахлынуло, как будто в памяти открылись какие-то шлюзы. Люди, которых я встречал на Утопии, кружились в бесконечном хороводе, что-то говоря, требуя, прося… Вот Стар-Ян, кривляясь и приплясывая у костра, рассказывает очередную свою древнюю шутку… Краб хлопает по плечу и кивает на барханы, куда нам предстоит выдвигаться… Амир пытается налить мне стакан в мародерском кабаке, но тот все расплескивается, потому что на столе пляшет какая-то толстуха… Джоз делится секретной информацией, чуть склонив голову набок… Катарина хохочет надо мной, глядя, как я пытаюсь фехтовать ее любимым ножом… Эн-Царк монотонно вещает с застывшим лицом… Толпы оборванных бродяг, шеренги бритых новобранцев Легиона, стая атакующих арлекинок…

Все это было и прошло. Почти все, чьи лица сейчас всплыли передо мной, – мертвецы. Я остался один, как отшельник на карте Таро. А что, она всегда мне нравилась… Рисуют на ней монаха с посохом и фонарем – и то и другое мне бы сейчас пригодилось. Одиночество, самопознание, поиск внутренней истины… Может, правда пора этим заняться после бесконечной кутерьмы? Мешать мне, кажется, никто не должен – пришельцы сюда не вернутся. С ними что-то случилось, я почему-то в этом уверен. Перед тем как выбираться из пещеры, я оглядел окрестности пси-зрением и их зеленоватых точек не заметил. Пусть так, скучать по ним я не собирался. Я, кстати, не был уверен, что они не собирались меня в итоге ликвидировать, с них станется…