Книга снобов, написанная одним из них

- Кто это такой? - громким шепотом спросила миссис Чафф, когда мы были в пятидесяти шагах от него, на другом конце комнаты.

- Тигс! - отвечал я таким же шепотом.

- Здесь очень уютно, не правда ли, милая? - развязно начал Мэйн, обращаясь к миссис Сэквил, - видишь, тут есть все журналы, все письменные принадлежности, все новые книги - избранная библиотека, в которой имеются все самые выдающиеся сочинения, - ну-ка, что у нас тут? "Монастикон" Дагдэйла, весьма ценная книга и, как я слышал, весьма занимательная.

И, предложив жене посмотреть одну из этих книг, он взялся за том VII, который привлек его внимание странным обстоятельством: из его корешка торчала медная дверная ручка. Вместо книжки, однако, он вытащил ящик, где нерадивая горничная хранила щетку и пыльную тряпку, - Мэйн уставился на них крайне растерянным взглядом, а Нельсон Коллингвуд, потеряв всякое уважение к нашему клубу, громко расхохотался.

- В жизни не видывал такой чудной книги, - сказал Нельсон, - хорошо, ежели бы у нас в школе только такие и были.

- Тише, Нельсон, - остановила его миссис Чафф, и мы проследовали далее, в другие, не менее великолепные апартаменты.

Как наши дамы восхищались портьерами в гостиной (розовая с серебром парча, самая практичная и весьма подходящая для Лондона), и прикидывали цену за ярд, и нежились на мягчайших диванах, и гляделись в громадные зеркала!

- А ведь недурно бы побриться перед таким зеркалом? - сказал Мэйн своей теще. (Он с каждой минутой становился все развязнее и хвастливее.)

- Да ну вас, Сэквил! - ответила та в полном восторге и, став вполоборота, расправила красные муаровые оборки и внимательно оглядела себя в зеркало; взглянула на себя один-единственный раз и миссис Сэквил, и, право же, зеркало на этот раз отразило очень милое, смеющееся личико.

Впрочем, что такое женщины перед зеркалом? Господь с ними, бедняжками, ведь это их настоящее место. Они естественно обращаются к зеркалу. Оно им льстит, они же его украшают. Но на что мне нравится смотреть и за чем я наблюдаю со все возрастающей радостью и умилением - так это мужчины перед большими клубными зеркалами. Как брыластый Гиллс подтягивает кверху воротнички, ухмыляясь отражению собственной угреватой физиономии. Как толстяк Халкер торжественно глядит на свою внушительную особу, обдергивая фрак, чтобы лучше обрисовалась талия. Как Фред Минчин жеманно глядится в зеркало, проходя в столовую, и посылает отражению своего белого галстука самодовольную и глуповатую улыбку. Сколько же тщеславия отразилось в этом клубном зеркале!

Итак, дамы с величайшим удовольствием прошлись по всему клубу. Они осмотрели столовую, видели столики, уже накрытые к обеду, и джентльменов, сидевших за вторым завтраком, и велеречивого Джокинса, по обыкновению всех просвещавшего; видели читальню и какая там поднялась суета, когда принесли вечерние газеты; видели кухню, это чудо искусства, где шеф-повар командовал двумя десятками хорошеньких судомоек и десятью тысячами блестящих кастрюль, - а затем уселись в светло-голубую коляску, совершенно разомлевшие от удовольствия.

Сэквил не сел в коляску, хотя малютка Лора нарочно уселась спиной к лошадям, уступив ему место на лучшем сиденье, рядом с красным муаром миссис Чафф.

- У нас сегодня твои любимые блюда, - сказала она робким голосом, разве ты не едешь с нами, Сэквил?

- Сегодня я съем котлетку здесь, в клубе, милая, - ответил Сэквил. Поезжайте домой, Джеймс.

Он снова поднялся на крыльцо "Саркофага", а хорошенькая Лора грустно смотрела ему вслед из отъезжающей голубой коляски.

Глава LI

Клубные снобы

Зачем мы с Уэгли поступили так жестоко, зачем рекомендовали Сэквила Мэйна в этот мерзкий "Саркофаг"! Пусть наша неосторожность послужит примером и предостережением другим джентльменам; пусть о его судьбе и о судьбе его бедной жены помнят все женщины Англии. Последствия его вступления в клуб были вот каковы:

Одним из первых пороков, которыми обзавелся этот несчастный в нашем вертепе, было курение. Некоторые дендя в клубе, как, например, маркиз Макабо, лорд Дудийн и другие господа высокого полета, обыкновенно предаются этому своему пристрастию наверху, в бильярдной, - и вот, частью для того, чтобы сойтись с ними поближе, частью же по природной склонности к преступлению, Сэквил Мэйн последовал их примеру и усвоил себе эту отвратительную привычку. Нечего и говорить, сколь плачевны бывают ее последствия как для мебели, так и для нравственности, ежели человек начинает курить в семейном кругу. Сэквил курил дома в столовой, причиняя жене и теще такие терзания, какие я даже не берусь описать.

После того он сделался отъявленным бильярдистом, тратя часы за часами на эту пустую забаву; без стеснения держал пари, играя весьма посредственно и проигрывая бешеные деньги капитану Споту и полковнику Кэннону. Он играл с этими господами по сотне партий зараз, и не только оставался в бильярдной до четырех или пяти часов утра, но и до полудня его видели в клубе, где он предавался бильярдной игре, нанося ущерб своему делу, губя свое здоровье и забывая о жене.