Книга странствий

«Я спросил у них, где находятся их земли, и они ответили, что за некими горами рядом с племенем по имени Гог[33]

. И я полагаю, что народ сей — Гог и Магог. Я осведомился об их вере, но, коротко говоря, они ни во что не веруют, однако письменами они пользуются иудейскими, а выучились оным с тех пор, как вышли на завоевание мира. Ибо они верят, что смогут завоевать весь мир. А собственной грамоты у них никогда не было[34]

. Я спросил, кто научил их письменности, — они ответили, что это были люди бледные, много постившиеся, носившие длинные одежды и не творившие никаких прегрешений. И еще сообщили об этих людях множество подробностей, напоминавших религиозный уклад фарисеев и саддукеев, так что я полагаю, что оные и являются саддукеями или фарисеями. Я спросил, избирательны ли они в пище. Ответили, что нет, ведь едят лягушек, собак, змей и прочее без разбора. Я спросил, каким образом они миновали горы, за которыми обитали. Ответили, что их предки до того, как вышли наружу, трудились триста лет, а то и более, прокладывая себе путь через деревья и камни, чтобы суметь выйти»[35].

Венгерский епископ, насколько можно судить из его послания, пытался выяснить, действительно ли Гог и Магог, с которыми он отождествляет собирающихся напасть на Европу монголов, обладают очевидными признаками народа иудеев, — поэтому и интересовался их письменами и пищевыми запретами. Вывод очевиден: угрожающее напасть племя испытало на себе иудейское миссионерское влияние, но не более. Послание венгерского епископа, которое можно датировать 1240 г., было широко известно в Европе, 24 марта 1241 г. его цитирует Генрих Распе, ландграф Тюрингский, в послании своему тестю герцогу Брабантскому, который в свою очередь оповестил о нашествии татар епископа Парижского и архиепископа Кельнского. В «Хронике» Матвея Парижского это послание уже перемежается с цитатами из книги Петра Коместора: «Полагают, что эти татары, одно упоминание о которых омерзительно, происходят от тех десяти колен, которые, отвергнув заповеди Моисея, последовали за золотым тельцом и которых впоследствии Александр Македонский попытался заточить среди крутых Каспийских гор, заложив проходы смоляными глыбами. Когда же он узрел, что непосильно это для трудов человеческих, то обратился за помощью к Богу Израиля. И сошлись с двух сторон отвесные скалы, и образовалось место, не имеющие ни входов, ни выходов. Об этом месте было сказано Иосифом

[Флавием]: "Что же Бог совершит для праведников, если сделал подобное для неверных?" И стало ясно: противится Бог тому, чтобы они освободились. Однако, как сказано в "Ученой Истории", освобождены они будут незадолго до конца света, чтобы совершить избиение человеков

[36]. Возникают все же сомнения, являются ли ими ныне появившиеся татары, ибо оные не говорят на еврейском наречии, не ведают о заповедях Моисея, не признают и не управляются учреждениями, основанными на законности? На это можно ответить следующее: почти несомненно, что они ведут свое происхождение от тех самых запертых колен, о которых упоминалось выше. Но подобно тому как ранее — когда племя шло за Моисеем [по пустыне] — их мятежные сердца обратились к превратному уму (I Римл. 1, 28) и они последовали за богами чужими и обрядами инородными, так и ныне еще более удивительным образом смешались их наречия и помыслы, а посему оказались они и вовсе неведомы другим народам, и жизнь их кара Господня превратила в бессмысленное звериное существование. А называются они татарами по названию одной реки, протекающей по тем самым горам, через которые они уже перебрались, и именуемой Тартар, точно так же, как в Дамаске есть река под названием Фарафар». Так благодаря соединению нескольких источников создается новая мифология.