Книга тысячи и одной ночи. Том 7. Ночи 756-894.

Вот девушка, чья слюна походит на сладкий мёд,А взоры её острей, чем Индии острый меч.Движенья её смущают ивы ветвь гибкую,Улыбка, как молния, блистает из уст её.Я с розой расцветшею ланиты её сравнил,И молвила, отвернувшись: «С розой равняет кто?С гранатами грудь мою сравнил, не смущаясь, он:Откуда же у гранатов ветви, как грудь моя?Клянусь моей прелестью, очами и сердцем я,

И раем сближенья, и разлуки со мной огнём —Когда он к сравнениям вернётся, лишу егоУслады я близости и гнева огнём сожгу.Они говорят: «В саду есть розы, но нет средь нихЛаниты моей, и ветвь на стан не похожа мой».Коль есть у него в саду подобная мне во всем,Чего же приходит он искать у меня тогда?»

И девушки продолжали смеяться и играть, а Хасан стоял на ногах и смотрел на них, позабыв об еде и питьё, пока не приблизилось время предвечерней молитвы, и тогда старшая девушка сказала своим подругам: «О дочери царей, уже наскучило оставаться здесь. Поднимайтесь же, и отправимся в наши места». И все девушки встали и надели одежды из перьев, и когда они завернулись в свои одежды, они стали птицами, как раньше, и все они полетели вместе, и старшая девушка летела посреди них. И Хасан потерял надежду, что они вернутся, и хотел встать и уйти, но не мог встать, и слезы потекли по его щекам. И усилилась его страсть, и он произнёс такие стихи:

«Лишусь я пусть верности в обетах, коль после вас

Узнаю, как сладок сон и что он такое.И глаз не сомкну я пусть, когда вас со мною нет.И после отъезда пусть не мил будет отдых.Мне грезится, когда сплю, что вижу опять я вас,О, если бы грёзы сна для нас были явью!Поистине, я люблю, когда и не нужно, спатьБыть может, во сне я вас, любимые, встречу».

И потом Хасан прошёл немного, не находя дороги, и спустился вниз во дворец. И он полз до тех пор, пока не достиг дверей комнаты, и вошёл туда и запер её и лёг, больной, и не ел и не пил, погруженный в море размышлений, и плакал и рыдал над собой до утра, а когда наступило утро, он произнёс такие стихи:

«И вот улетели птицы вечером, снявшись,

А умер кто от любви, в том нет прегрешенья.Я буду скрывать любовь, пока я смогу скрывать,Но коль одолеет страсть, её открывают.Пришёл ко мне призрак той, кто видом всем схож с зарёй,У ночи моей любви не будет рассвета.Я плачу о них, и спят свободные от любви,И ветер любви теперь со мною играет,Я отдал слезу мою, и деньги, и душу всю,И разум, и весь мой дух, – а в щедрости прибыль.

Ужаснейшей из всех бед и горестей нахожуЯ милой красавицы враждебность и злобу,Он говорит: «Любовь к прекрасным запрещена,А кровь тех, кто любит их, пролить не запретно»Что делать, как не отдать души изнурённому —Отдаст он её в любви, – любовь – только шутка.Кричу от волнения и страсти к любимой я —Ведь истинно любящий на плач лишь способен»

А когда взошло солнце, он отпер дверь комнаты и пошёл в то место, где был раньше, и сидел напротив той залы, пока не пришла ночь, но ни одна птица не прилетела, и Хасан сидел и ждал их. И он плакал сильным плачем, пока его не покрыло беспамятство, и тогда он упал на землю, растянувшись, а придя в себя после обморока, он пополз и спустился вниз, и пришла ночь, и сделался весь мир для него тесен.