Книга, в которой исчез мир

— Попытайтесь понять больше, чем я. Я не могу вам это описать. Вы должны увидеть это собственными глазами. Вы врач и, кроме того, обладаете способностью к оригинальному наблюдению. Я это чувствую и прошу вас, помогите нам.

Николай между тем вообще перестал понимать, что происходит вокруг него. Он никогда не замечал в себе никаких особых способностей. За исключением, может быть, способности во всем сомневаться, что, как доказал его печальный опыт, всегда заставляло его со всеми спорить и все опровергать.

Кроме того, Николай испытывал страх. Что он сейчас увидит? Что случилось с Зеллингом? Господи, что здесь вообще происходит? Но прежде чем он успел задать эти вопросы, из лесной чащи снова раздался звенящий крик.

Ди Тасси не двинулся с места. Он лишь озабоченно смотрел перед собой, и было похоже, что этот крик его нисколько не удивляет.

— Что там происходит? — в отчаянии выкрикнул Николай. — Что вы здесь делаете?

Может быть, там кого-то пытают? Больше он не мог ничем объяснить столь истошный крик. Это был женский голос! Холодный пот выступил на лбу Николая.

— Я требую объяснений, иначе я не сойду с места. И ваши люди должны прекратить… не важно, что они там делают — они должны прекратить это!..

Словно по команде крик возобновился с новой силой. Такой же ужасный и жуткий, как прежде. Однако только теперь по выражению лица ди Тасси Николай понял, что тот тоже больше всего на свете желает, чтобы прекратился этот невыносимый вопль. Именно за этим позвал его сюда Фойсткинг.

— Я прошу вас. Взгляните на это сами, — произнес ди Тасси. — И если сможете, сделайте что-нибудь…

3

Девушку связали, отнесли на край поляны и уложили на чепрак. Двое людей ди Тасси с большим трудом удерживали на месте бьющееся в судорогах тело. Голова нет счастной то резко запрокидывалась назад, то судорожно наклонялась вбок. Длинные черные волосы, вымазанные глиной, блестели от пота и закрывали лицо. Изредка, во время очередной судороги, между прядями волос мелькали сумасшедшие от страха глаза. Николай остановился возле девушки и посмотрел на нее. Прикрытые обрывками одежды ноги мелко подрагивали. Живот сводило частыми судорогами, и стоило одному из мужчин ослабить хватку, как девушка тотчас сделала отчаянную попытку освободиться. Незадолго до появления врача ей удалось выплюнуть кляп, которым ей заткнули рот, и Николай сам услышал звенящий вопль, который она начинала испускать при первой же возможности. Она одержимая или сумасшедшая… или и то, и другое вместе.

Николай опустился на колени, взял девушку за запястье и попытался нащупать пульс. Но при первом же прикосновении ее начала бить такая дрожь, что врач испуганно отдернул руку. Девушка издала нечеловеческий стон и резко запрокинула назад голову. Кожа ее была холодна как лед. Николай встал.

— Что с ней случилось? — спросил он.

— Этого мы не знаем, — ответил ди Тасси. — Приблизительно час назад мои люди обнаружили Зеллинга.

Он указал на Фойсткинга, который стоял на противоположном краю поляны и охранял нечто, лежавшее у подножия дерева. Кто-то прикрыл этот предмет, набросив на него темно-коричневое покрывало. Правда, и само дерево выглядело довольно необычно. На высоте груди ствол был обмотан куском черного полотна. Что-то торчало из дерева, распирая обмотанное вокруг него сукно. Издалека было невозможно разглядеть, был ли это сук или какой-то другой предмет, прижатый к дереву.

— Хагельганц, — произнес ди Тасси, — расскажите врачу, что здесь случилось.

Тот, к кому обратился советник, продолжал стоять на коленях и крепко держать извивавшуюся девушку. Он поднял голову и в нескольких словах рассказал, что произошло.

— Мы обнаружили ее, когда она начала кричать. До этого она, вероятно, лежала здесь без памяти.

— Мне думается, она стала свидетельницей того, что здесь происходило, — вставил слово ди Тасси. — Ее разум помутился от ужаса, вам так не кажется?

Николай опасливо посмотрел на Фойсткинга и темный сверток возле дерева. Что такого она могла увидеть?

Он провел рукой по лицу и решительно открыл врачебную сумку. Чтобы ни случилось до этого с девушкой, в настоящий момент ей для успокоений требовался только морфий. Как он даст ей усыпительное средство, Николай пока не знал, но это было бы единственным осмысленным действием с его стороны. Кроме того, надо пустить ей кровь, чтобы удалить желчь, по всей видимости, в большом количестве скопившуюся в крови. Он быстро нашел нужный флакон, накапал несколько капель в чашку, добавил туда воды и осторожно взболтал содержимое.

— Держите ее крепче, — сказал он троим мужчинам. Николай поставил чашку на землю и порылся в сумке в поисках нужного инструмента, но нашел лишь наконечник клистира. Он осмотрел канюлю, решил, что она подойдет, достал склянку с уксусом и налил несколько капель в трубку наконечника. Готом он тщательно вытер наружную поверхность и вставил инструмент в свой левый рукав так, чтобы ощущать кожей металл наконечника. Кончик канюли он спрятал за край рукава.