Книга, в которой исчез мир

— Но она оказалась очень плодотворной. С ее помощью нам удалось захватить Боскеннера. Меня очень заинтересовала эта ваша идефикс. Как она возникла?

Николай был польщен.

— Я позаимствовал ее у одного англичанина, — ответил он. — у английского врача, который пытался исследовать пути заражения болезнями. Я читал много его книг и полагаю, что этот метод полезен и применим во многих других областях.

— И в чем же состоит этот метод?

— Это не так легко объяснить, — предупредил советника Николай. — Дело в том, что этот врач полагает, что болезни вызываются не миазмами, а болезнетворными зверьками, которые передаются больным.

Мимика ди Тасси сказала Николаю, что он слишком сильно забежал вперед,

— В современной медицине идут большие споры о том, каким путем переносятся болезни, — пояснил он. — Некоторые утверждают, что болезни не передаются, но возникают в самом человеке под влиянием определенных атмосферных изменений, которые называют миазмами. Другие же убеждены, что существуют крошечные зверьки, невидимые простым глазом, которые внедряются в тело человека и порождают болезнь.

— И что дальше?

— Дело в том, что эти зверьки настолько малы, что у нас нет никакой возможности их увидеть. Но мы можем попытаться сделать видимым их действие, для чего этот английский врач посоветовал отмечать на карте рисунок распространения болезни и по этому рисунку, кроме того, оценивать масштаб эпидемии. Это все.

Ди Тасси слушал врача с напряженным вниманием.

— А вы сами, что вы думаете по этому поводу?

— Я ничего не думаю, — холодно ответил Николай. — Но я пытаюсь изучать эпизоотии, то есть эпидемии среди животных, для чего отмечаю на карте места, где вспыхивает болезнь. Я не знаю причин эпизоотии, не знаю, отчего она возникла, но если нанести ее на карту, то можно различить разные рисунки и масштабы заболевания. Эта мысль пришла мне на ум, когда вы рассказали о нападениях на почтовые кареты. Все, что происходит, подчиняется определенному образцу. Карта позволяет сделать этот образец зримым.

Советник юстиции встал, вскинул подбородок и в задумчивости прошелся по комнате. Николай ждал. То, что он сказал, в какой-то степени удивило и его самого. Он поддался не совсем понятному для него самого побуждению, решив применить свою географическую методику к расследованию случаев поджога почтовых карет. Его идея оказалась верной. По крайней мере в этом случае. Но можно ли на этом основании выводить общее правило?

— Лиценциат, как вы думаете, граф Альдорф умер от яда или от болезни?

— Очевидно, что и оттого, и от другого. Он принял яд, чтобы прекратить страдания, которые также свели бы его в могилу.

— Да, это несомненно, — перебил врача ди Тасси. — Эти страдания… как вы их называли?

— Абсцесс и гангрена легкого.

— Эта гангрена, не могла ли она возникнуть естественным путем?

— Нет. Без сомнения, нет, — уверенно ответил Николай. — Граф Альдорф не мог страдать ностальгией.

— Но тем не менее он умер именно от нес, — упрямо повторил ди Тасси. — И не только он.

— Откуда вы это заключили?

— Из писем Максимилиана, — ответил советник, приходя в какое-то лихорадочное возбуждение. — Максимилиан писал о каком-то удивительном яде, разве вы не помните?

Ди Тасси процитировал по памяти:

— «…non modo animum gravвt, sed etiam fontem vitae extinguit…», то есть вещество, которое не только отягощает дух, но и иссушает источник жизни.

Николай отчетливо помнил эту странную формулировку, но что она могла означать?

— Лиценциат, возможно ли, что мы имеем дело с чрезвычайно сильным ядом? Быть может, это вещество настолько опасно, что сами заговорщики не могли управлять его действием.

— Что вы хотите этим сказать?

— У меня есть подозрение, что граф Альдорф пал жертвой опасного яда, силу которого он недооценил. Вся его семья вымерла за очень короткий срок. Сначала сын, потом дочь, а спустя короткое время и жена. И все они умерли при очень необычных обстоятельствах.

— Но ведь Максимилиан был убит! — возразил Николай.

— Да, это так. Но перед этим он жаловался на отравление. Потом умерли жена и дочь. И сам Альдорф ощущал признаки какой-то опухоли, природу которой никто не мог объяснить. Кто знает, быть может, это яд, обладающий очень медленным действием. Может быть, вся эта секта заражена ядом, на пути которого мы просто обязаны поставить заслон? Дело очень запутанное. Именно поэтому мне нужен врач — такой как вы, — который разбирается в подобных вещах.

Николай раздражено наморщил лоб.

— Что с вами? — спросил ди Тасси.

— Если ваше предположение верно, то завтра мы должны соблюдать большую осторожность.

— Да, и очень большую. Когда мы схватим интересующего нас человека, вы должны будете его немедленно обследовать. Может быть, мы найдем в его организме яд, может быть, нет. Я не верю в чудеса, но возможно, эти люди располагают средством, о котором мы ничего не знаем и которое может причинить нам значительный вред. Лиценциат, вы должны помочь мне раскрыть это дело. Скажите мне, что вам для этого нужно, и я позабочусь, чтобы вы это получили.

Николай на мгновение умолк.

— Можно мне кое о чем спросить вас?