Книга, в которой исчез мир

Несколько мгновений они молча смотрели на причудливую путаницу из зеркал, сеток и деревянных ящиков.

Первым нарушил молчание Николай:

— Я не знаю, что за вещество улавливает эта машина, но если вы спросите меня, то я отвечу, что это аппарат для сбора какого-то вещества.

Ди Тасси ничего не ответил, но лишь внимательно уставился на кожи, натянутые в ящиках. Опустившись на колени, он провел указательным пальцем по одной из кож. Но в кожах он не смог увидеть чего-то необычного.

— Нет никакого сомнения, что зеркала и магниты притягивают какое-то вещество, — предположил Николай. — Вещество просеивается через сетку и падает на натянутую кожу. Может, это и есть машина по добыванию яда, который вы ищете?

Николай не смог скрыть насмешки в голосе. Ди Тасси отреагировал не сразу. Он снова прошелся вокруг аппарата и продолжил поиск. Некоторое время было слышно, как советник стучал разными предметами. Внезапно раздался какой-то шорох, и ди Тасси извлек из одного ящика большой пакет документов. Николай подошел к советнику и помог ему развернуть документы. На бумагах были какие-то чертежи и рисунки. Это были эскизы частей диковинного аппарата. Но внезапно они натолкнулись на картину, которая поразила их как громом. Картина изображала поляну, на которой был собран аппарат, стоявший сейчас перед ними в этом жалком доме. Зеркала с магнитами были направлены в небо. Была видна метеоритная пыль, падающая с небосвода на землю. Пыль вырывалась из шлейфа и притягивалась к зеркалам, с которых тончайшая пыль соскальзывала на сетки, где в мелких ячейках соединялась с утренней росой и, смешавшись с ней, вместе с каплями стекала на натянутые кожи.

Удивление, испытанное Николаем и ди Тасси, было так велико, что они оба лишились дара речи. Первым его обрел Николай.

— Метеоритная пыль, — произнес он через некоторое время, словно это было самое рядовое и обычное в мире утверждение. — Эта машина служит для сбора метеоритной пыли.

Ди Тасси холодно посмотрел на него. В его мозгу что-то происходило, но Николай, при всем своем желании, не мог понять, что именно. Советник тщательно сложил рисунок и небрежно бросил его в ящик, где лежали остальные документы.

— Идемте.

22

Как и было оговорено, они встретились у лошадей. Люди из других групп сообщили, что никаких находок и происшествий не было.

— Все покинуто и нетронуто, — подытожил Камецкий свой рапорт.

— Мы тоже ничего не нашли, — сказал ди Тасси. — Теперь нам придется заняться главными строениями. Но сегодня уже поздно. Едем назад.

Николай удивленно посмотрел на него, но советник ответил ему многозначительным взглядом, который не допускал никакой двусмысленности. Их находку следовало хранить в строжайшей тайне. Николай попытался скрыть свое изумление по этому поводу, но когда взглянул на Магдалену, то увидел, что девушка изучает его с большим вниманием. Заметила ли она обмен взглядами между ним и ди Тасси?

Как только они вернулись на квартиру, ди Тасси уединился в одной из комнат и не показывался весь вечер. Трое его сотрудников и оба курьера коротали время за картами. Николай сел к огню и протянул к нему озябшие ноги. Магдалена тотчас поднялась на сеновал и вознамерилась спать. Она была совершенно измотана и желала одного — немного отдохнуть. Ди Тасси сказал ей, что завтра не возьмет ее с собой, потому что вряд ли она встретит в Санпарейле кого-либо из разыскиваемых. Но если это даже произойдет, то она сможет опознать их здесь, на месте.

Что-то внезапно и резко изменилось. Как понимать то, что советник юстиции решил скрыть от сотрудников свою находку? Эта алхимическая аппаратура, которую они обнаружили под соломенной крышей, была неплохим доказательством того, что те, кто скрывался за всеми этими таинственными деяниями, были не опасными смутьянами, а скорее сумасшедшими безумцами. По всей стране бродят полчища шарлатанов, раздраженно думал Николай. Повсюду процветали месмеризм, гипноз, магнетизм, алхимические поиски золота и ясновидение. Не было такого, пусть даже самого причудливого представления, какое тотчас не нашло бы последователей, а если это касалось способов лечения, то безумие находило небывалый сбыт. Барон фон Гиршен уже много лет с поразительным успехом торгует водой с атмосферными солями. И это притом, что один аптекарь неопровержимо доказал, что речь идет всего-навсего о слабом растворе накипи и медного купороса. Но это не интересовало публику. Также никакими средствами нельзя было отвратить население южной Германии от потребления внутрь новых философских солей золота, коим приписывали чудесные целебные свойства. Чудесным же во всем этом было лишь то, что люди с восторгом принимали внутрь обладавшую золотистым блеском смесь мочевины и сернокислой магнезии.