Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Весь период прекращения огня Украина наращивала численность, уровень оснащения и боевой подготовки своих войск. Первые группы инструкторов из западных стран были направлены на Украину уже в 2014 году; к началу 2022 года специалистами США были переподготовлены 27 тысяч человек из действующего состава ВСУ. Поставки западного снаряжения и вооружения, включая летальное, начались задолго до начала российской СВО. Постепенно наращивалась также численность войск в зоне конфликта. По российским данным, на 2021 год в зоне 0 °C находилось 125 тысяч солдат и офицеров ВСУ — для сравнения: в августе 2014 в АТО участвовало лишь чуть более 30 тысяч человек.

Были ли эти войска сконцентрированы исключительно с целью защиты от возможной российской операции? Судя по реакции украинских официальных лиц на российские инициативы по вводу международных миротворческих сил в Донбасс — нет.

Существовали ли у Украины конкретные пла ны по решению проблемы Донбасса силовым путём? Точно этого сказать нельзя. Существовали ли у Москвы и Донецка основания опасаться какого сценария? Безусловно, да. Когда именно началась бы операция украинских вооружённых сил, сказать сложно. Вероятно, время атаки было бы связано с моментом неизбежного ухода из Кремля Владимира Путина. Российский президент долго возглавлял страну и за это время не помолодел; в «базовом» прогнозе 2024 год стал бы его последним на посту президента. Если не хаос, то некий переходный период всегда сопровождает подобную смену эпох, и этот момент был бы удачным для возможной операции Украины в Донбассе.

При этом стоит учитывать крайнюю уязвимость основных центров ЛДНР для ударов. Луганск находился в нескольких километрах от линии фронта, в Донецке и Горловке она проходила по окраинам, фактически прямо сквозь пригороды. Для нанесения катастрофического ущерба республикам украинским войскам даже не требовалось добиваться по-настоящему глубоких прорывов; достаточно было просто промять передовые редуты ополчения, после чего любые российские подкрепления сражались бы уже посреди крупнейших городов республик — с понятными последствиями.

Кроме того, никогда не исчезал с повестки дня вопрос о Крыме. Водяная блокада сама по себе создавала полуострову огромные проблемы. Однако в случае, если в Киеве всё же решались на силовое разрешение вопроса, полуостров оказывался крайне уязвим. С материковой Россией Крым связан единственным мостом, и крайне затруднить движение по нему — вполне реальная задача, что показали события 2022–2023 годов, когда мост дважды за десять месяцев становился объектом относительно удачных диверсий. Прервать связь с Таманским полуостровом хотя бы на какое-то время и добить классическим ударом через Перекоп — этого сценария в России, безусловно, могли опасаться.

Кроме того, украинские военные никогда не упускали случая держать повстанческие республики в тонусе; хотя интенсивность обстрелов ЛДНР не достигала уровня 2014 и 2015 годов, эти обстрелы никогда не прекращались совсем.

При этом украинские военные не стеснялись регулярно наносить удары по гражданской инфраструктуре — к примеру, систематически обстреливали работников донецкой фильтровальной станции — она расположена прямо на линии фронта, так что рабочих обстреливали в том числе из стрелкового оружия; стрелки прекрасно понимали, что делают и кого пытаются поразить. Под Луганском таким же обстрелам регулярно подвергались гражданские машины, едущие вдоль Северского Донца. Учитывая регулярность и даже упорство украинских солдат, вряд ли можно говорить о спорадических всплесках насилия — скорее о сознательной политике, проводимой с холодной головой.

Центр Донецка после обстрела, осень 2022 г. Фото Алексея Гарнышева.

При этом Россия была готова маневрировать в широких пределах, рассматривая как неприемлемый фактически только один вариант — собственное безусловное поражение. Однако с точки зрения «коллективного Запада» Украина и сам «коллективный Запад» уже сделали слишком много уступок. Мир, в котором жила западная дипломатия, радикально отличался от того, в котором находилась дипломатия российская. Если Москва желала говорить на грубом языке фактов, не поступаясь ничем в рамках сложившейся реальности, то на той стороне исходили из представлений о должном, которые ни на какую реальность не опирались вовсе. Прекрасная иллюстрация: уже в ходе СВО итальянское правительство подготовило проект мирного договора. В его рамках компромиссом считалась… широкая автономия Крыма в составе Украины. Было ли это изящное дипломатическое издевательство или искренняя убеждённость в том, что это-то и есть серьёзная уступка, сказать трудно. Однако в любом случае на таких условиях мир не был достижим.

Серьёзная проблема состояла в переоценке своих возможностей российской стороной.