Она накормила нас и подарила мне маленькую атласную подушку, которую я забрала с собой домой. В первый же день мой муж меня сильно избил. Свалил на пол и пинал сапогами. Позже он просил у меня прощения и, схватившись за голову, повторял: „Как я мог на женщину поднять руку?" С этого момента в нашем доме поселилась беда. Муж мне слово, я ему десять. Не хочу кричать, а ору как ненормальная. Каждый день, не переставая, случались всякие неприятности. То перегорит печь, то компьютер, ни с того ни с сего сломается телевизор, сорвет шланг со стиральной машинки и затопит соседей, теряются вещи, ключи, деньги, документы, как будто сам черт поселился у нас и творит гадости. Не было часа, чтоб у меня что-нибудь не ныло, не болело. То зубы, то желудок, то нога, то рвота, то понос. Мама взяла нашу фотографию и понесла к одной бабуле. Та, посмотрев, сказала: „Ищите в подушке, что найдете, принесите, я посмотрю". Мы с мамой распороли подаренную свекровкой подушку и просто обалдели от найденного. В ней кроме пуха были еще клубки собачьей и кошачьей шерсти, тряпочка с кровью, косица, сплетенная из седых волос, бараньи какашки и какая-то трава. Пошли мы с этим трофеем к знахарке, та зажгла свечку и стала читать молитву. Какую молитву она читала, я не знаю, читала она шепотом, но вдруг бабушка завалилась на бок, ей стало плохо. Из другой комнаты выскочила ее дочь, пожилая женщина, и кинулась к бабульке, а нам закричала: „Идите, уходите, не видите, ей плохо!"
На другой день мы снова к ним пришли и узнали, что бабушка умерла. А тем временем со мной стало происходить что-то странное, я постоянно входила в стопор. Стою или сижу, и как в забытьи или во сне, и это продолжалось, пока меня не окликнут. Себя я в этот момент не ощущаю и не могу вспомнить, о чем я думала, когда была в этом состоянии.
Однажды, когда я находилась дома одна, раздался звонок по телефону, моя свекровь, не здороваясь, сказала: „Чем больше будешь бегать по бабкам, тем скорее сдохнешь, да и те, кто пытается тебе помочь, тоже лягут в гроб".