Книга Жизни

Не поздно ли, друг мой? Ты осознал,

Что ты неидеален, об этом от других

Пришлось узнать тебе. Так что же делать?

Если БОГ дал тебе ума, ты изменишься,

И по-другому будешь поступать,

А если будешь повторять, как прежде

«Я гений, прочь сомнения»,

Что ж, оставайся в той луже,

В которую ты усадил себя.

Страница 327

Сентябрьский полдень.

Тепло, но не жарко,

По аллеям парка я хожу,

Бездумно шелестя листвой,

И глядя на деревья, пруд и уток,

Что вывели давно утят,

И ходят семьями, а некоторые

Уединяются уже, и ищут пару.

В городе тепло зимой обычно,

Вот утки и не улетают,

Так и остаются около пруда,

А люди приходят, и кормят их,

Короче, живут безбедно утки,

Если, конечно, вдоволь пищи,

И если собака голодная не съест.

Много в городе собак бродячих,

В стаи они сбиваются,

И сообща ищут пропитание себе.

Питомников, где бы собаке

Можно было жить, немного.

А если попадают в такой приёмник,

Что за радость находиться в клетке,

Глядя с завистью на проходящих

Мимо псов с хозяином. Завидуют,

Тоскуют, никто их не берёт,

Ибо по большей части они больны,

Намыкавшись за кочевую жизнь.

Зачем выбрасывать собак и кошек,

Они же братья меньшие. Зачем их,

Привязавшихся к тебе, выбрасывать,

Как сор, за ненадобностью?

Кто ответит? Кто поможет?

Такое время, – рассуждают люди,

Не только псам, и кошкам, людям плохо.

Не думает бездушный человек,

Что карму завязал с животным миром,

А может быть, и с Геей.

Не помнят Библию, где говорится

О человеке, что в ад попал. Он кричит

О помощи, чтобы вылезти из смрадного болота,

Вдруг протягивает кто-то лапу,

И выполз из болота человек.

Так кто ж его спаситель?

Кот, которого при жизни он любил,

И верное животное, помня о себе заботу,

Помогло хозяину в Аду.

Благодарность – великое, благое дело!

Страница 415

Треблинке, концлагерь в Польше.

Обычный лагерь вроде, как все другие.

Те же газовые печи, голодовка,

Полумёртвые славяне. Хуже всех

Здесь приходилось евреям,

Самым незащищённым из заключённых.

Отличались они терпением, смирением,

Знали уже, что ждёт их, и молились.

Молились на разных языках, ибо

Были люди из разных городов Европы.

Отличало их, кроме смирения,

Веротерпимость и благожелательность

Ко всем, таким же, как они.

Были люди, которые и здесь,

Находясь в заключении

Наравне с другими,

Были так высокомерны,

Треблинке, концлагерь в Польше.

Обычный лагерь вроде, как все другие.

Те же газовые печи, голодовка,

Полумёртвые славяне. Хуже всех

Здесь приходилось евреям,

Самым незащищённым из заключённых.

Отличались они терпением, смирением,

Знали уже, что ждёт их, и молились.

Молились на разных языках, ибо

Были люди из разных городов Европы.

Отличало их, кроме смирения,

Веротерпимость и благожелательность

Ко всем, таким же, как они.

Были люди, которые и здесь,

Находясь в заключении

Наравне с другими,

Были так высокомерны,

И психология людей. Ад есть ад.

Его служители не знают отдыха,

Чтобы содействовать Гер Фюреру

В осуществлении его бредовых

Идеалов по торжеству

Арийской расы на планете.

Прошло чуть более полувека

С момента окончания войны,

Но тайны Гитлера и до сих пор

Не до конца раскрыты.

Но учёные работают в разных

Областях науки, и в том числе,

Анализируя происхождение народов,

Они к выводу пришли, что предками

Германцев являются не гиперборейцы

Вовсе, но турки, которые смешавшись

Со славянами, породили нацию германцев.

Вот если бы Гитлер узнал об этом,

Да и о многом другом, о чём мы знаем,

Что было бы сегодня с ним?

Славяне ещё так-сяк, но турки?

Нет ничего тайного, чтобы

Не стало явным. Это закон Природы,

Как закон взаимодействия и следствий.

Так, каждый человек не знает

В этой жизни, каким был в прежних,

И только по каким-то качествам

Можно судить о том, каков же

В целом этот человек.

Поэтому особенно сейчас, когда

Все люди переходят в иные,

Высшие уже измерения

По сравнению с трёхмерным миром,

С такими, какими были мы ещё вчера,

Необходимо было бы вменить в обязанность

Анализировать себя, чтобы уже с новыми телами

Не допускать поступков, характерных

Для людей-полуживотных, чтобы затем

Сознательно избавиться от тех привычек,

Которые имел тварный человек.

Только тогда низшая природа

Человека его покинет, как изношенная,

Надоевшая одежда, сползая по ногам,

Словно изношенные брюки.

В Век Золотой просто так,

Без подготовки не войти.

Необходимо всем работать над собой,

Проявляя только высокие качества души.

Страница 787

Затихает город. Вечереет,

Страсти успокаиваются,

Только в храме шумно.

Собрались сюда высокие атланты

Из руководства города,

Священники, жрецы Богов,

Почитаемые в Атлантиде.

Все говорят чуть ли не разом,

Их трудно утихомирить.

Обсуждается насущная проблема

О пророчествах, которых много стало

В Атлантиде в последние два года.

Когда БОГИНЮ утопили в море,

А затем и изображение Её,

Неспокойно стало людям жить.

Сначала радовались, что наконец,

Избавились от Той, что жить мешала,

Беспрестанно говорила всем

О нарушении Космических Законов,

О нарушеньях этики, потом же вообще,

Ума лишившись, стала говорить

О гибели и государства, и народа,

Живущего вне всяких правил

И Законов. Она молнии на нас

Обрушивала, будто мы Её боялись.

Несчастная, что значила Она для нас!

Мы не понимали даже, о чём

Свою речь Она вела. Мы приняли