Книги Иакововы

Никто им специально не занимается, Гершеле считают глупеньким. Иаков иногда глядит на него таким образом, что Гершеле весь делается красным. Он помощник Иакова, чистит ему одежду, заметает в конторе, заваривает каффу. По вечерам, когда подсчитывают выручку, он записывает цифры в столбцы.

Он ни в чем не уверен, но спросить стыдится; вокруг всего этого существует некая тайна. Поскольку он еще не прошел через бар мицву, его не впускают, когда взрослые собираются на свои молитвы, перед ним закрывают двери. Так должен он поститься или нет?

Потому Гершеле в день пста Тиша бе-ав убирает подвалы, выметает пыль хлопчатника и мышиные катышки. Он не ел с утра, помня, что сегодня же пост. Так бывало дома. Ему не хотелось смотреть, как Иаков и все остальные едят наверху. Но вот сейчас голод схватил его крепкой рукой за живот и не отпускает, кишки плачутся. В подвале держат вино и морковь. Здесь в холоде хранятся нршки с комптом. Он мог бы его попробовать. Вот только Гершеле не может решиться, не может преодолеть себя, чтобы поесть, ибо всю его предыдущую жизнь в пост никто не ел, потому он вытаскивает из компота маленькую вишенку и съедает ее половинку. Если Шабтай Цви – это Мессия, то он исполняет указание и нарушает закон в соответствии с новым законом, но если тот никакой не Мессия, тогда он постится – ибо, что такое эта маленькая вишенка на целый день?

Об этом он утром расспрашивал Иакова. Тот принес трактат Йома, где в восьмой главе написано:

"Если кто съел пищу величиной с сушеный финик с косточкой, если напился и налил полный рот жидкостью – виновен такой. Вся пища вместе не может превышать размера сушеного финика, а все напитки – емкости уст. Если кто ест такое и запивает, то эти количества не соединяются".

Иаков смотрит на текст и на взволнованного Гершеле с деланной серьезностью. Потом неожиданно хохочет. Смеется он, как у него получается, глубоко, звучно, из самого нутра, заразительно, его слышное, наверно, во всей Крайове, пока его, невольно, не начинает сопровождать м Гершеле, поначалу он только улыбается, потом хихикать. Тогда Иаков притягивает его за руку и целует, изумленного, в губы.

Гершеле размышляет над тем, а не скучает ли молодой муж по молодой жене, которую оставил у ее отца; она шлет ему любовные письма, просит вернуться или постоянно спрашивает, заберет ли он ее к себе. Гершеле знает это, потому что тайком читает те письма, когда Иаков не видит. Иногда он представляет себе белую ручку, которая эти письма писала. Это доставляет ему удовольствие. Иаков писем не прячет, в документах у него сплошной балаган, копии заказов валяются на столе, а Гершеле пробует их как-то собрать м упорядочить. Он сопровождает Иакова, когда тот отправляется к клиентам, а точнее, к клиенткам, богатым горожанкам, мужья которых выехали, к женам капитанов и вдовам, которые посылают за Иаковом, и только за ним, чтобы тот показал, что там у него имеется на продажу. Они договариваются, что когда у Иакова падает кошелек, словно бы по невнимательности и не желая того, Гершеле должен извиниться и выйти. Потом он ожидает Иакова на одной из улиц, не спуская глаз с двери дома.

Иаков выходит размашистым шагом, он всегда так ходит, широко расставляя ноги, стопы слегка в сторону, и поправляя шаровары, так как ходит вечно по турецкой моде. На Гершеле он глядит с триумфом. Довольный, он хлопает себя по низу живота жестом турка. Интересно, что привлекает женщин в этом человеке? Женщины всегда что-то чувствуют и распознают мужчин по чему-то, что понимает и Гершеле. Иаков красив, а там, где появляется, все обретает смысл, укладывается, словно бы кто-то раньше здесь убрал..