Книги, которые обнимают. Комплект книг Ольги Примаченко

Навыки. Любые практические умения, позволяющие в нелучший год продержаться на плаву. Печь хлеб, водить машину, выращивать цветы, считать налоги, рисовать брови, делать массаж, плести ловцы снов или стричь кошке когти – в общем, все, что умещается в «я могу, я умею, я уже пробовала, я знаю как» и сможет однажды прокормить, если сферический конь в вакууме в виде модной и сложно произносимой профессии вдруг откинет копыта.

Опора не только на страсть, но и на рутину. Когда вы знаете, что невозможно быть стабильно на подъеме, и поэтому не строите иллюзий о любви до гроба, страсти на всю жизнь и волшебном неиссякаемом источнике денег и вдохновения. Как сменяют друг друга времена года, так и наши начинания (проекты) проходят свой цикл спадов и роста. Мысль, помогающая пережить период пробуксовки, – «не надо подвигов, достаточно маленьких шагов».

Здесь уместно привести совет, который часто дают в книгах по писательскому мастерству, если автор сталкивается с творческим тупиком и не знает, о чем писать дальше: садись и пиши о том, что тебе не о чем писать. Глядишь – и целый хороший рассказ получится.

Осознанный выбор духовного пути. Этот подарок взрослости – в возможности отойти от традиционного семейного сценария «во что верить». Оглянуться по сторонам, удивиться богатству выбора, продегустировать все, что покажется аппетитным. Разрешить себе сомневаться в том, что навязывали, не объясняя, или, наоборот, открыть для себя невероятную и ранее не осознаваемую глубину той духовной системы, в которой выросли, но которая никогда не ощущалась близкой сердцу.

Отказ от скоропалительных выводов и суждений. Вы взрослеете, когда за закрытыми глазами людей в метро начинаете видеть истории, а не только усталость, отразившуюся на лице: вот здесь увольнение в никуда, здесь – распадающаяся семья, здесь – дети, которые не звонят, здесь – умер сын. И все эти глубокие морщины, опущенные уголки губ, плохо прокрашенные корни и стоптанные подошвы туфель – не от лени, недалекости или пустоты внутри, а от жизни

. Той самой, которая плевать хотела на лозунги успешного успеха «Возможно все!». Потому что ничего в этой жизни тоже возможно. И у взрослости в рукавах припасено много убедительных доказательств этого.

Уважение своих предпочтений. В сексе, еде, людях, способах восстанавливаться, развлекаться и отдыхать (равно как и в способах страдать и мешать другим веселиться). Как писала Полина Санаева: «Если все по-взрослому – в жизни у тебя больше того, что тебе нравится. Включая твои причуды и странности, песчинки и трещинки, которые давно обнаружил, с которыми сжился и которые тоже ежедневно украшают жизнь. Прелесть в том, что ты уже простил себе бзики, и с каждым у тебя есть история отношений: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие – и все это позади»[22]. Вам уже не нужно за них извиняться: те, кто знает вас давно, любит вас вместе с ними, а кто говорит, что вместе с ними вас любить невозможно, тот просто ничего не понимает в любви к вам.

Чем старше становлюсь, тем меньше понимаю, как нам всем жить, чтобы не перегрызться, потому что на каждое «я верю» находится «а я нет», на любое «нужно только так» – противоположное «нет, по-другому будет лучше». Причем все точки зрения в какой-то момент верны – как показывают дважды в сутки правильное время сломанные часы.

Что у нас остается в сухом остатке из правды? Только правда момента: то, что сработало для вас, не факт, что сработает для кого-то, потому что он – не вы. Другой человек рос в иной семье, иной среде, на иных мультиках и играх во дворе, поэтому ваш хрустальный башмачок на его ногу в большинстве случаев не налезет. Зато это позволяет узнать, что есть разные башмачки и разные ноги. Не хуже и не лучше – просто другие.

Вы имеете право думать по-другому. Вы имеете право не любить то, что вы «должны» любить. С вами все в порядке. Можно.

Смотреть на себя с нежностью и любовью

Думаю, вы хорошо знаете, чьим голосом говорит ваш внутренний критик – тот самый, который про «вечно у тебя все не как у людей». Обычно это родительский, но может быть и голос учителя, тренера, мужа, начальника, язвительной соседки или вечно недовольного противного родственника. Как по нотам знаете и его репертуар: вздохи, щедрое навешивание ярлыков, припоминание неудач из прошлого, нелицеприятные сравнения с другими, раздраженное фырканье и цоканье языком.

Мой критик всегда был беспощаден и скор на расправу – с такой внутренней субличностью и враги не нужны.

Можете представить мое удивление, когда однажды вместо привычного зудения о том, какая я неправильная и «всенетакая», я вдруг услышала спокойный мудрый голос внутри, говорящий (и советующий) дельные вещи.