Книгочея. Смерть Королей

«Как видишь, я преуспел в изучении. По крупице собрав всю доступную информацию, загорелся идеей воскресить возможности ходящих тенями. Начал, конечно, с себя - в то время тщеславия мне было не занимать, и делиться славой первооткрывателя не хотелось ни с кем.

Сначала я перемещался по своему дому, затем - по городу и между ними. Спустя время мог перемещаться и между странами.

Но однажды я отвлёкся в процессе и что-то пошло не так. Я переместился в другой мир, на Землю.

Честно говоря, в то время я изучал лишь те части легенд, которые касались исключительно Аттеры. Открыв же существование других миров, я был в восторге. (И сразу хочу ответить на твой вопрос - нет, кроме Земли и Аттеры я нигде не был, но, теоретически, вполне вероятно существование чего-то ещё. Может, ты и откроешь какой-нибудь третий мир)»

Отец описывал свои первые впечатления от Земли, то, как не смог сразу вернуться в родной мир и ему пришлось пытаться обустроиться здесь.

Впрочем, первый его визит на Землю оказался не навечно. Родной мир притянул его, и тогда отец стал учиться специально приходить сюда.

Также он писал о Каролине. Как повстречал её и влюбился, как долго не мог решиться на отношения. И как, наконец, понял, что не сможет жить, так и не попробовав построить отношения с любимой женщиной.

Вот только моё рождение всё испортило. Я родилась носителем. Тогда отец и узнал, что чернила контролировать в этом мире не выходит. Каролина в ужасе сбежала, думая, что сошла с ума, а отец подкупил санитарок и врачей, чтоб мои странности нигде не отобразились.

Любовь всей его жизни ушла из-за моей чернильной кожи, но он никогда не винил в этом меня. Вместо этого посвятил все нерастраченные нежные чувства.

«Ещё я сожалею о том, что, когда был в последний раз у родителей, не рассказал им всего.

Придя к ним в дом, я завёл с отцом разговор. Начал издалека, но, не рассказав и десятой части того, что хотел, в ответ получил лишь только «опять ты за своё!», новую порцию нотаций и уверение что у важного и занятого эрина Людвига нет времени на такую чепуху.

Я, как мальчишка, вспылил, и ушёл, даже не рассказав о тебе, хотя собирался.

Я думал, что смогу рассказать им позже, в следующий раз. Но никакого «позже» у меня не было.

Я потерял способность ходить тенями и, когда осознал это, заволновался о твоём будущем.

До того я хотел познакомить тебя с родным миром как только ты подрастёшь. А, может, и предчувствовал что-то, потому и провёл парочку махинаций с архивом.

Теперь же я не знаю, как сложатся твои отношения с Аттерой.

Обучить тебя ходить тенями я больше не могу, как и рассказать о другом мире без каких-либо убедительных доказательств. Потому и пришлось начать вести эти записи.

У меня есть только предположения.

Первое - когда появится угроза твоей жизни (надеюсь что никогда), тебя просто выбросит на Аттеру.

И второе - что ты никогда не попадёшь туда и, следовательно, никогда не прочтёшь мои записи.

Оба предположения я подтвердить ничем не могу, и вероятность их одинакова.

Либо орёл, либо решка.

И, если всё же выпал орёл, я расскажу тебе, как самостоятельно научиться ходить тенями.»

Глава 16.

Наконец закончив с расшифровкой записей отца, я вернулась к кому, с чего и начинала. А именно к знаменитой фразе Братьев Пилотов «Ничего не понимаю!»

Львиную долю подозрений о роли дедушки в моих обвинениях и последовавшей «смерти» составляло непонятное мне недоверие отца, его недоговорки, увёртки, сокрытие Земли и меня самой. Теперь же, прочитав все объяснения на бумаге, испытала смесь облегчения и стыда что когда-то могла усомниться в нём.

Говорят, часто строгие родители становятся совсем другие с внуками. Мягче, заботливее, они начинают даже баловать их, как не баловали детей.

Возможно, это и произошло с дедушкой. А может, он просто изменился с годами. То, что я читала в воспоминаниях отца, мало походило на добродушного мужчину, решившего позаботиться о незнакомой ему носительнице в первый же день моего прибытия на Аттеру.

Если раньше против воли у меня проскакивали мысли, что, возможно, неспроста отец не доверял Людвигу, то теперь сомнения развеялись. Дедушка не мог предать меня. В этом не было никакого смысла.

Значит, всё же Леон?..

Он узнал о том, что я - носитель, и буквально на следующее утро к нам ворвались королевские ищейки.

Выглядело это, конечно, весьма подозрительно. Но всё равно не хотелось верить что наставник мог так со мной поступить. Да и, по словам Торвальда, мои следы были разбросаны повсюду, подозрения не основывались только лишь на моей чернильной коже.

И, если, допустим, Леон каким-то образом подставил меня через Даиру (что само по себе уже кажется весьма маловероятным), то как обо всём прознали фаиданцы? Смотаться туда-сюда так быстро он бы не смог. Передал сообщение через какого-нибудь шпиона при дворце?..

Всё время казалось, что я что-то упускаю. Какую-то деталь, мотив, а, может, и человека...

Все подозрения основывались на знании о моей чернильной коже, но что, если я не права? Что, если это просто совпадение?