Книгоходцы особого назначения

Ко мне потихоньку возвращались силы, хотя и медленнее, чем обычно, уж не знаю почему. Но их хватило, чтобы промыть заклинанием волосы и кожу. Ведь я не предполагала, что понадобятся мыло и шампунь, и не брала их. Потом, не выходя на сушу, сцапала свою одежду, прополоскала ее и тоже почистила бытовым заклинанием. Теперь останется все только высушить. Краем глаза следила за Извергом, но, к его чести, он ни разу не сделал попытку обернуться и подсмотреть. Какой молодец! Я бы точно не удержалась и хоть одним глазком, но взглянула бы.

Фи! Какая я аморальная, оказывается! Мысленно посмеявшись над собой, я выбралась на берег и обсушилась, после чего облачилась в чистые запасные вещи из сумки, которые неведомо почему не пострадали. А ведь у меня сумка самая простая, не зачарованная, и, по идее, все должно было промокнуть и пропитаться тухлой болотной жижей во время нашего похода. Уж не Аннушка ли постаралась? Хм! Размышляя, я высушила выстиранную одежду, свернула ее и спрятала.

— Ивар! Твоя очередь! — Помахав рукой своему спутнику, я отправилась в беседку.

А войдя, застыла на пороге и залилась удушливой жаркой волной. В центре просторного каменного помещения возвышалась большая двуспальная кровать. Рядом с ней — столик, уставленный блюдами, накрытыми серебряными крышками. Рядом — хрустальные кувшины с винами, соками и чистой водой. Ваза с фруктами. Бокалы и стаканы, тарелки и столовые приборы…

Кто-то основательно подготовился к приему гостей и постарался сделать все, чтобы они могли отдохнуть и насытиться.

— Ну… единорог, погоди! — пробормотала я и услышала где-то на грани восприятия тихое ржание, сильно похожее на смех.

От пруда доносились всплески. Ругая себя последними словами, я все же украдкой выглянула сквозь опутавший беседку плющ. Проводила взглядом обнажившегося Ивара, нырнувшего в воду и сразу же спряталась, пока он меня не застукал. Ну да, неприлично, я знаю, но любопытно же. И он ведь не девушка. Это за нами подсматривать нельзя! И потом, я и не обещала, что не стану подглядывать.

Вздохнув над своей кривой логикой, я прошла в глубь беседки и села на край кровати у столика. Сумку и оружие устало опустила на пол и принялась изучать угощения. Открыла одно блюдо, второе… и поняла, что если я вот прямо сейчас же, сию секунду, немедленно не поем, то умру от голода. Еще некоторое время я честно страдала, пожирая глазами все это гурманское великолепие и захлебываясь слюной. А Ивар, черти бы его побрали, устроил заплыв и не спешил. Наконец, плюнув на приличия, я отложила себе на тарелку разной снеди. Тут же закрыла основные блюда крышками (а то еще слопаю все и не замечу, вот тогда позор будет) и приступила к трапезе. Боже ж ты мой, как же я, оказывается, проголодалась! Умяв все, выпила немного сока и неловко прилегла на бочок прямо поверх одеяла. Даже не стала разуваться и поднимать ноги. Сейчас Ивар придет, я тогда с ним за компанию еще чего-нибудь попью и поем сладенького.

— Я только на минуточку, — пробормотала, положив голову на мягкую подушку, и… отрубилась.

Просыпаться было мягко, тепло, удобно и очень приятно. Голова покоилась на мягкой пуховой подушке, а сверху я до самого подбородка оказалась укрыта одеялом. О как!

Не открывая глаз, прислушалась к себе. Отдохнула я отлично, и похоже, проспала часов десять как минимум. Даже снова проголодаться успела. Просканировав свои ощущения в первую очередь на восполнившийся резерв, поняла, что и он уже далеко не пуст, хотя и не до конца восстановился. Что еще? Ага! Спиной я чувствую приятную ткань простыни… животом тоже…

Ох ты ж ёжики игольчатые! Да я же раздета!

В ужасе приподняла одеяло и заглянула под него. Точно! Я оказалась в одном белье. В очень красивом белье — эльфийском! А раздел мое спящее как бревно тело, значит, Изверг.

О боже!

Нет, не так! О боже мой, какой стыд!

Очень медленно я снова укрылась, повернула голову на подушке и… встретилась взглядом с Иваром, лежавшим на другом краю кровати, тоже под одеялом. Он, похоже, проснулся уже давно и сейчас, прикусив губу, чтобы не рассмеяться, смотрел на меня. И я бы почти поверила в его серьезность, если бы не прыгавшие в глазах смешинки.

— Ты-ы-ы? — протянула я, не очень понимая свою интонацию: то ли ужасаюсь, то ли ругаюсь, то ли обвиняю.

— Я, — спокойно отозвался дерхан и, не дав мне еще чего-нибудь сказать, продолжил: — Я пытался тебя разбудить, но ты так вымоталась, что вообще ни на что не реагировала. Поэтому я взял на себя смелость… Но я не смотрел!

Ага! И я прямо так и поверила! Вот я бы точно посмотрела, и не один раз. Еще и пальчиком потыкала бы в кубики на животе.

Оё-ёй! Какая я испорченная!

Я пыхтела словно злобный хомяк, краснела и не знала, как мне себя вести.

— Ты такая красивая, Кирюш, — подсластил мне пилюлю комплиментом Ивар.

Глава 20

О вступлении во взрослую жизнь, чудесах, подарках единорога и о неприятностях, поджидавших в школе