Книгоходцы особого назначения

Я заказала дополнительную порцию взбитых сливок, а в ее ожидании смеялась над шутками дурачащегося Рива. Эльф был в ударе и шутил напропалую — у нас уже животы болели, так мы нахохотались. Показалась разносчица с моим заказом, но пока она шла к нашему столу, на нее налетел какой-то мужчина, едва не выбив из рук креманку, тут же извинился, раскланялся, сунул женщине монетку в карман фартука за беспокойство и поспешно ушел. Ворча, что ходят тут всякие косолапые и честных женщин чуть ли не с ног сбивают, разносчица поставила на стол мой десерт и ушла принимать заказы у новых посетителей. Я же приступать к еде не торопилась, просто наслаждалась жизнью. Потом Ривалис вздрогнул, наклонился под стол и произнес:

— Ну ты и так толстый, как буханка хлеба! Куда тебе еще?!

— Мр-ряу! — не согласился его собеседник из-под стола.

— Ну ладно, ладно, — засмеялся эльф. — Мы сейчас Кирюшу ограбим, вон у нее сколько вкуснятины.

Под мое бурчание Ривалис зачерпнул полную ложку сливочного десерта из креманки и опустил под стол. Ребята что-то говорили, а Рив вдруг переменился в лице и вскрикнул:

— Кира, не трожь! — и шлепнул меня по руке, которую я протянула к своему десерту. — Отравлено!

Под столом бился в конвульсиях толстый рыжий кот, а из его рта шла пена. Не буду описывать все подробно… Начался переполох, вызвали стражу, отравленные сливки изъяли. Долго всех допрашивали, не видел ли кто чего… Все вспомнили мужчину, налетевшего на разносчицу, которая сейчас перепуганно рыдала и клялась и божилась, что у них приличное заведение и они никогда… Самое странное, что никто, ни один посетитель не смог вспомнить, как выглядел тот мужчина. Вообще! Даже я не смогла сказать, какого цвета у него были волосы и глаза, высокий он или низкий, как одет и было ли у него оружие. Все помнили сам факт столкновения, но описать хоть примерно облик злоумышленника не смог никто.

Я же смотрела на пушистый рыжий трупик и корила себя за то, что не проверила лакомство с помощью артефакта. Ну что мне стоило сразу же протянуть к нему именно ту руку, на которую был надет перстень, определяющий наличие яда? А я сидела, смеялась и шутила, и пострадало ни в чем не повинное славное животное. Ведь я же всегда сканировала всю еду и в общежитии, и в столовой, и даже в нашей комнате. Всегда! И сегодня тоже! А с этими злосчастными сливками допустила досадное промедление, и из-за этого погиб зверек.

Нас наконец отпустили, но настроение у всех было подавленное. Ребята строили гипотезы: что это за странное происшествие? Кому я могла не угодить? Может, это случайность? Я же отмалчивалась… Даже Ивару не стала ничего говорить, хотя он ужасно испугался и пытался прижать меня к себе и не выпускать из объятий. Но что я могла сказать? Что это уже второе покушение? Что меня кто-то пытается убить? Он знал о первом, так же как и Карел. Но не пойман — не вор. Доказать, что тут как-то замешана Иола Дексова, я не могла. А больше мне и подумать не на кого было, лишь она меня люто ненавидела. Либо же я знала только о ней.

Глава 24

В которой кот и русалка обретают имена, Аннушка рассказывает старую историю, становится известно о беде Мальдина и начинается сессия

Когда мы вернулись в общежитие, я оставила вещи в комнате и ушла к дубу. Карел пытался составить мне компанию, так как перепугался за меня до трясущихся рук. Он аж побелел тогда в кондитерской, когда осознал, что могло произойти. Но я ласково погладила его по щеке и попросила оставить меня, мне хотелось побыть в одиночестве и осмыслить случившееся.

На удивление, возле раскидистого фантомного дерева было пусто, вероятно, адепты готовились к сессии, и мне удалось побыть без назойливой компании.

— Что ты, девица, невесела? Что головушку повесила? — вкрадчиво обратился ко мне черный кошак.

— Не приставай к ней, животное! — укоризненно произнесла со своей ветки русалка. — Не видишь? Беда у человека.

— Как ты разговариваешь со мной, хвостатая? — закатил глаза кот.

— От хвостатого слышу! — привычно огрызнулась синеволосая дива, а я вдруг подумала, что так и не дала ей имени. И коту тоже.

— А как вас зовут? — спросила я своих «фольклорных персонажей», озадачив непоследовательностью.

— Нас не зовут, к нам сами все приходят, — подумав, ответил кот-сказочник.

— А хотите я вам имена дам? — улыбнулась я, на время даже забыв о своей проблеме.

— Ну наконец-то! — встопорщил шерсть мой четверолапый собеседник. — Хоть у одного человека ума хватило на это. Вещай, девица.

— Ты — Семен. У Александра Сергеевича Пушкина, автора стихотворения про этот дуб и про вас, была нянюшка — Арина Родионовна. А у нее кот. Вот, поминая этого кота, великий поэт и написал про вас обоих.

Говорить о том, что хвостатый Семен, принадлежавший Арине Родионовне, был редчайшим пакостником и неоднократно метил обувь Пушкина и поэтому тот его совершенно справедливо не любил, я не стала.