Книготорговец из Флоренции

Однако в тот день 1462 года Козимо был настроен очень деловито. Старик спешил. Как писал Веспасиано, он боялся умереть, не завершив задуманное. Поэтому, рассказывая, что намерен сделать для аббатства во Фьезоле и тамошней библиотеки, Козимо подчеркнул особую срочность заказа. «Как вы собираетесь обеспечить библиотеку книгами?» – спросил он. Веспасиано ответил, что невозможно будет найти все нужные манускрипты, придется делать новые. Тогда Козимо спросил, готов ли Веспасиано взяться за эту работу. «Я ответил, что буду счастлив»[476].

Проект был сложен даже для человека с такими ресурсами, как у Веспасиано. В отличие от библиотеки Сан-Марко, в основу которой легли завещанные Никколо тома, начинать предстояло с нуля. Веспасиано взял за основу перечень Томмазо Парентучелли, составленный для Сан-Марко и включающий как религиозные, так и классические сочинения. Благодаря щедрости Козимо и его желанию завершить все побыстрее Веспасиано смог собрать большую команду. «Он все предоставил мне, – хвастался позже Веспасиано. – Я нанял сорок пять писцов и закончил двести манускриптов за двадцать два месяца»[477].

При такой скорости каждый из писцов Веспасиано должен был скопировать четыре-пять манускриптов, и на один манускрипт уходило примерно пять месяцев работы (хотя не исключено, что доля одних писцов была больше, других – меньше). Почти сорок из этих писцов известны по именам, что подтверждает слова Веспасиано о размерах его команды[478]. Особенно любопытен отшельник по имени Фра Джироламо Мателика, живший в пещере на склоне Фьезолийского холма. Веспасиано утверждает, что Фра Джироламо был «человеком самой святой жизни», но при этом одним из самых образованных и знающих писцов из всех, к кому он обращался. Фра Джироламо семь лет изучал в Париже философию и богословие, трудясь писцом в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре, затем вернулся в Италию и стал отшельником. В 1460-м он составил трактат «De Vita Solitaria» («Об уединенной жизни»), в котором восхвалял «святую вольность» отшельничества. Через два года Веспасиано явился к его пещере со стопой пергамента и попросил скопировать манускрипт[479]

.

Кроме писцов, таких как Фра Джироламо, над манускриптами трудились и другие люди. Многие кодексы иллюминированы, а значит, Веспасиано надо было нанимать еще и художников. По меньшей мере десять манускриптов проиллюстрированы анонимным миниатюристом, которого мы знаем лишь как «Мастера грушевидных путти» по его пухлым купидончикам[480].

Веспасиано слегка преувеличил число манускриптов, изготовленных им для библиотеки аббатства во Фьезоле. Примерно двадцать кодексов из двухсот Козимо приобрел у другого флорентийского книготорговца, Дзаноби ди Мариано[481]. Тем не менее Веспасиано, очевидно, был главной движущей силой этого проекта. Более того, скорость, с которой он собрал команду и выпустил десятки манускриптов, показывает, как много он умел и как быстро могло распространяться знание даже с помощью чернильницы и гусиного пера.

Веспасиано начал работать для Козимо и библиотеки Фьезолийского аббатства примерно тогда же, когда закончил один из самых важных своих заказов – роскошный манускрипт с биографией Карла Великого, написанной его другом Донато Аччайоли. Манускрипт предназначался для нового короля Франции, Людовика XI.

Карл Великий был важным связующим звеном между Флоренцией и Францией. «Божественный Шарлемань… украшение и свет мира» (как выразился Донато в своей книге) не только стал родоначальником французских королей, но и, по легенде, заново основал Флоренцию после разрушения готами в шестом веке. Как утверждал в своей книге Донато, Карл Великий восстановил Флоренцию в былой славе. «Он вернул всю знать, рассеянную по близлежащим селениям, опоясал город новыми стенами и украсил новыми церквами». Более того, Карл Великий дал Флоренции ее законы и вольности; именно благодаря ему, писал Донато, «мы живем свободными, у нас есть законы и магистраты»[482]

.

Таким образом, прославляющий Карла Великого манускрипт Vita Caroli Magni представлялся идеальным подарком для Людовика, коронованного летом 1461-го после смерти его отца, Карла VII. Для этой ответственной работы Веспасиано выбрал одного из лучших своих писцов, Пьеро Строцци, и лучшего иллюстратора, Франческо дель Кьерико. Франческо выполнил изящные поля с орнаментом из белых вьюнков и титул, на котором путто, подобно атланту, держит круглую золоченую раму с именем автора и названием. «Его величество, – сообщал флорентиец, видевший, как королю в Туре вручили манускрипт, – был чрезвычайно благодарен и принял книгу с добрыми словами»[483].