Кнут и пламя (СИ)

Стоило Аязу покинуть ее, как Викторию окружили дамы, которых она едва помнила. При чужаке подойти боялись, но теперь слетелись как степные чайки-хохотуньи на труп дрофы. Одну из приблизившихся, миниатюрную темноволосую красавицу в роскошном вишневом платье, девушка не сразу и признала.

- Как же нам теперь величать вас? - с любопытством спрашивала королева Элиссия, так похожая на юную девчонку. - Леди Кимак?

- Виктория-тан, - весело отвечала девушка. - Так вежливо обращаются к членам семьи степного хана. Можно и леди Виктория. В Степи не принято кичится именем рода. Там считают, что каждый человек должен проявить себя сам.

- А ваш супруг, как он себя проявил?

- Он целитель, - отвечала Виктория с гордостью. - По его проекту сейчас строится большая лечебница в Ур-Тааре. И еще архитектор.

- Потрясающе! - хлопала в ладоши девочка-королева. - А можно еще нескромный вопрос: ваше украшение на шее - оно что-то обозначает? Знак подчинения или еще что-то?

Вики сначала не поняла ее, а когда поняла, от души восхитилась этой женщиной - она показалась ей умнее, чем на первый взгляд. Знак подчинения - кто бы мог подумать! А ведь, пожалуй, так и есть. "И почему Эстебан не ищет счастья в своей семье?" - с досадой думала она, а королеве улыбалась:

- Нет, это просто украшение. Такие приняты в Степи. И браслеты там любят подобные.

Несколько минут они болтали о степной моде, причем непостижимым образом Виктория пообещала Элиссии добыть для нее степной наряд.

Наконец, королева исчерпала свое любопытство, и Виктория смогла выйти в галерею. Ей хотелось найти портреты своих родителей: она знала, что они тут есть, но ни разу не видела. В прошлые посещения дворца ее интересовало совсем другое. Разглядывая молодого еще красавца Оберлинга, изображенного в полный рост в доспехах и с языками пламени вокруг, девушка с усмешкой думала о том, что похожа на отца больше, чем ей раньше казалось.

Когда к ее шее прикоснулись нежные губы, Виктория остро ощутила отсутствие белья. По обнаженным бедрам пробежали сладкие мурашки. Она обернулась радостно, ожидая увидеть супруга, но тут же сделала шаг назад, столкнувшись взглядом с темными глазами короля. Было время, когда она отчаянно мечтала их увидеть, но сейчас она пятилась, сжимая кисти рук и испуганно глядя на Эстебана.

- Ты стала еще красивее, - прошептал он, жадно разглядывая свою безумную мечту. - Еще желаннее. И опытнее, да? Ты уже далеко не ребенок.

Ему сейчас хотелось прижать ее к стене и впиться губами в эту соблазнительную грудь, которая сейчас взволнованно вздымалась в декольте. Раньше его останавливала нежность и боязнь перейти черту, но сегодня он был раздражен, возбужден и отчаянно ревновал ее к супругу, который, конечно, не отказывал себе в удовольствиях.

- Ваше величество, - испуганно лепетала Виктория, уже прижатая к стене. - Не надо!

Но он не слышал ее, только жадно глядел на ее нежные губы, все ближе к ней наклоняясь. Звонкая пощечина стала для него неожиданностью.

- Это нет? - спокойно спросил Эстебан, отступая.

- Это нет, никогда! - дрожащим голосом выкрикнула Виктория.

- Почему? - так же спокойно спросил мужчина. - Ты больше не девочка, а мои чувства с тех пор не изменились.

Он понимал, что говорил не то, не правильно, ему хотелось упасть перед ней на колени и целовать ее руки, моля о прощении, только бы не видеть этот холодный взгляд небесно-голубых глаз. У нее глаза отца. Лорд Оберлинг тоже смотрел на него как на ничтожество... тогда, три года назад. Он и ощущал себя ничтожеством, что тогда, что теперь.

- Я люблю своего мужа, - строго отвечала стоящая перед ним девушка. - Он мой единственный мужчина.

- Я понял, - кивнул Эстебан, но удержаться всё же не смог, и быстро прикоснулся к столь желанным губам, прежде чем покинуть ее навсегда.

Виктория прикрыла глаза, пытаясь успокоить сердце, все еще колотившееся от испытанного ужаса - ничего, кроме страха, что Аяз может появиться в любой момент, она не ощущала.

Открыв же глаза, она не закричала только потому, что дыхание у нее перехватило. Тот, о ком она думала, молча стоял перед ней, гневно раздувая ноздри. Он явно всё видел и слышал. Виктория снова закрыла глаза в надежде, что все рассосется само собой. Столь кошмарного развития событий она и представить себе не могла.

Ледяные пальцы больно ухватили ее подбородок, жесткие губы прижались к ее рту - силой и с яростью насилуя его. Она облегченно обмякла в его объятиях, в которых не было ни капли нежности. Руки Аяза мяли ее тело, сжимая ее, причиняя боль, но это было неважно. Он всё равно любил ее, а большего ей было не нужно. Она даже не возмущалась, когда он принялся задирать ее юбку, когда скользил ладонью по голому бедру, дерзко проникая пальцами между горячих влажных складок.

- Он тебя возбудил? - шипел муж ей в ухо, лаская так, что она поднималась на цыпочки и всхлипывала.

- Ты меня возбудил, - стонала девушка, ловя его губы и непроизвольно подаваясь бедрами навстречу его пальцам.

Аяз, тяжело дыша и дергая глазом, убрал свои волшебные руки и принялся расстегивать жилет.