. Да, да, нельзя быть такими подозрительными... Лично я верю ему всем сердцем — он последовал за своей любимой за тысячи километров, как это романтично!
Кашалот (тихо).
Пожалуй, вы правы.(Громко, Червецу.)Значит, вы муж изготовительницы этого замечательного материала? Рад познакомиться. Я Кашалот, председатель КОАППа.
Червец.
Очень приятно. А вот себя, признаться, затрудняюсь назвать. Супругу мою в научных книгах не знают как и величать: в одних — тахардия лакка называют, в других — лакцифер лакка, в последнее время еще одно имя появилось — керрия лакка. Ну, а я ее просто Лакочкой зову.
Сова.
Слышь, муженек, а свое-то имя у тебя есть?
Червец.
Есть, только не люблю, когда его произносят. Вообще-то нас лаковыми червецами в обиходе называют, всех — и жен и мужей. Да ведь шеллаком-то у нас только женская половина занимается!
Удильщик.
А-а, понятно — самолюбие! Мужская гордость не позволяет пользоваться славой своей супруги, светить, так сказать, отраженным светом...
Червец.
Какой там свет... Я, если хотите знать, этот самый шеллак видеть не могу, он у меня во где сидит, пропади он пропадом!
Все поражены.
Кашалот.
Но почему? Такой прекрасный, такой необходимый материал...
Червец.
Прекрасный, слов нет. Да только Лакушечке моей он весь свет заслонил — кроме своего шеллака ничего знать не хочет. В дом не войдешь — все лаком покрыто, и сама она под слоем лака сидит. У-у, чтоб он испарился...
Кашалот.
Испарился? Нет, нет, ни в коем случае!
Стрекоза.
А как же эта ваша Лакочка дышит под слоем шеллака?
Червец.
Сквозь лак тонюсенькие трубочки восковые проложены, так что воздух проходит. Но моральная атмосфера... Дышать нечем! Никуда жена моя не ходит, ничего не видит, ничем не интересуется — воткнула хоботок в ветку, сосет сок и в шеллак его перерабатывает, будь он неладен...(Стучит по лаковому наплыву.)Лакочка, Лакуша, ты меня слышишь? Остановись, пока не поздно, куда тебе столько шеллака? Все равно за свой век больше двадцати миллиграммов не накопишь, от силы двадцать пять...(Коапповцам.)Молчит... Слова от нее не добьешься. Да что со мной — с подругами словом не перекинется, а ведь рядышком всю жизнь сидят, чуть не вплотную — их тут тысячи... Ладно, мы хоть свои — гостей не уважила, специалистов!