Кобель домашний средней паршивости

Если Морфея помнит, значит, мозг не окончательно пропал. Должен что-то сказать внятное. И Саша продолжал допытываться. Но узнать ему удалось немногое. Если продраться сквозь дебри иносказаний, которыми философ Васек щедро уснащал свою речь, картина получалась следующей. У них с Толиком на двоих была целая канистра спирта, которую им требовалось распить с кем-то третьим. И этот третий нашелся в лице Евгения Петровича, который маялся с тоскливым видом возле универмага и очень подходил для их целей.

– Через дорогу располагался чудесный парк, в который мы и отправились.

Да, парк, о котором упоминал Жека, находился возле его дома. А вот Васек жил подальше. И Толя, о котором он говорил, тоже.

– Получается, вы с Анатолием от своего дома до дома Жеки проехали пять автобусных остановок? А зачем?

Васек смутился.

– Какое это имеет значение?

– Вы лучше говорите всю правду, – велел ему Саша. – Потому что иначе вас могут привлечь за попытку покушения на жизнь человека.

– На чью жизнь я покушался?

– На жизнь Евгения Петровича.

И Саша рассказал, в каком состоянии найден был сегодня утром Жека.

Васек встревожился.

– Я тут ни при чем! Совершенно ни при чем. Они всего лишь просили меня помочь им.

– Кто они?

– Они.

И Васек неопределенно мотнул головой. Саша проследил за движением головы. Получалось в сторону двери, которую только что закрыла за собой на ключ Марина.

– Они сказали, что у Евгения Петровича дома есть вещь, которую им очень хотелось бы иметь. А он заартачился и нипочем не хочет скинуть цену. Вот они и решили его немного… угостить, думая, что выпитый алкоголь сделает Евгения Петровича куда более сговорчивым.

– Значит, канистру со спиртом вам кто-то дал?

– Да. Они дали.

И снова последовал кивок головой в неопределенном направлении. Теперь искать следовало где-то в направлении кухни этой странной квартиры.

– И они тоже были с вами в парке?

– Они присутствовали, но не явно.

– Как это?

– Ожидали в сторонке, пока Евгений Петрович дойдет до нужной кондиции.

Надо понимать, что первым до кондиции дошел сам Вася, потому что совершенно не помнил, что там приключилось дальше с Жекой или, как он его называл, Евгением Петровичем.

– А кто они такие?

– Люди. Обычные люди, как и все мы. Живут, общаются, иногда гадят.

На сей раз кивок последовал в сторону санузла.

– Мужчины они хоть или женщины?

– Мужчины.

– Обрисовать их приметы можете?

– Внешность у них была незапоминающаяся. Один повыше, другой пониже. Волосы под головными уборами. Темные очки. Темная одежда. У одного еще и бородка. Элегантная такая, я его еще Графом про себя прозвал.

– И вы согласились принять от незнакомых вам людей спиртное, а потом с друзьями выпили его? И не побоялись?

Васек молчал, явно не понимая сути вопроса. Если есть спиртное, отчего бы его и не выпить. Чего тут бояться?

– Вы же могли отравиться. Мало ли какой спирт был в той канистре!

– Жизнь, молодой человек, для того и существует, чтобы когда-нибудь закончиться. И не нам решать, когда это случится.

– Да я посмотрю, вы не только философ, но еще и фаталист!

Васек склонил голову в знак согласия, да, кажется, так со склоненной головой и задремал. Саша не стал его тревожить. Было ясно, что Васек уже сказал все, что знал.

– А как я могу найти упомянутого Анатолия?

За спящего мужа ответила Марина.

– Толик живет на первом этаже в доме у Васиной мамы.

Значит, чтобы поговорить с третьим участником попойки, придется возвращаться назад к дому Василия и его мамы. Хорошо, что хоть недалеко.

– Но этот Толик сейчас дома?

– А где же ему еще быть.

Толик и впрямь оказался дома. Выглядел он неплохо. И сразу же подтвердил, что вчера ушел из парка своими ногами. Правда, случилось это не благодаря его собственной выдержке и сознательности, а по другой причине.

– Меньшой мой до дома доставил. Он из музыкалки возвращался, меня увидел и подобрал.

– А подробности?

– Подробностей не помню. Даже непонятно, с чего вдруг?

Действительно, пять литров на троих, и с чего вдруг память отшибло!

Но у Анатолия был свой взгляд на эти вещи.

– Не иначе как подмешивают они что-то в этот спирт, травят русский народ.

Так ты не пей! Вот что хотел сказать ему в ответ Саша. Не пей невесть что и невесть с кем. И все у тебя будет в порядке.

Был вызван для разговора сын Анатолия. Мальчику от роду было девять лет, и он спокойно подтвердил, что вчера в седьмом часу вечера шел из музыкальной школы к остановке через парк, по пути увидел папу, который был уже порядком под градусом.

– Твой папа был один?

– Нет. Там с ним были еще трое.

– Трое? Ты точно помнишь, что трое?

– Считать до четырех умею.

– И ты их знаешь?

– Одного знаю. Дядю Васю. Они с папой дружат. Дядя Вася к нам иногда заходит.

– А двух других ты знаешь?

– Их я не знаю.