Кобра

Вот сейчас, в данную минуту, я уверен лишь в одном - в том, что легкий удар ножом, который нанесла мне Дани, причинил мне боль. Я до сих пор ее ощущаю. Укол. По-настоящему я люблю только Дани… Она напоминает мне что-то утраченное… утраченное так давно, что я уже не знаю, что это было. Или же мне только кажется, что не знаю.

Голос Федерико прервал его размышления:

- Умный, умный, это еще как посмотреть! Эти его «странствия», похоже, не очень-то идут ему на пользу. Сегодня утром он прямо-таки в истерику впал.

- Все обстоит даже хуже, чем ты думаешь. Послушай: теперь Жюстен убежден, что способен разговаривать с умершими.

- Так это ж нам на руку, Марко. Он может сказать легавым, что это он убил.

16

Алекс Брюс облачился в такую же блузу из прозрачного полиэтилена, как у Тома Франклена и его ассистента. Правда, это переодевание не уничтожило различия между ними: Брюс держал в руках большую тетрадь и ручку, чтобы записывать выводы судмедэксперта, а тот был в маске, похожей на маску сварщика, предохраняющей от брызгов крови. Несмотря на разницу в возрасте, они прекрасно контактировали друг с другом. В Институте судебной медицины, на площади Мазас, Брюс часто обнаруживал именно Франклена стоящим за столом из нержавеющей стали. Оба они с одинаковым вниманием вглядывались в проявления Смерти. Брюс считал, что это ему необходимо. Нет, это не зачаровывало его, просто хотелось стоять рядом, вникать и отыскивать что-то, чтобы игра шла по-честному. Чтобы восстановить нарушенную картину, прежде чем дать ей исчезнуть. Бывало так, что исчезало не навсегда. Лица, над которыми склонялся Алекс Брюс вместе с Франкленом или другим судмедэкспертом, иногда оживали в его памяти. Жертвы Вокса, например: этих молодых женщин он никогда не сможет забыть.

Оба медика на время прервали работу, стоя перед телом, на котором был сделан большой разрез от паха до шеи, обнаживший разом все органы.

- Легко заметить, что умер он от удушья. Блокировка грудной клетки вследствие опистотонуса. Но в остальном все не так просто. Видишь ли, Алекс, вскрытие не выявляет специфических следов стрихнина в отличие от других ядов, которые сжигают слизистые и заставляют чернеть печень и желудок. Анализ жидких субстанций позволит нам определить наличие Nux vomica. В особенности анализ мочи. Но ты же знаешь о медлительности наших служб.

- Стрихнин растворяется?

- В воде почти нет.

- Мы нашли бутылку текилы.

- В алкоголе тоже с трудом. Во всяком случае, алкоголь дает возможность частично скрыть горечь.

- Ты говоришь «трудно», но все-таки можно?

- Угу, старик.

- Ты считаешь, что убийца всыпал стрихнин прямо в бокал?

- Рискованно. Я полагаю, что он не спеша развел яд в бутылке. Это гораздо более надежно и незаметно.

- Смертельная доза - это сколько?

- В полной бутылке не знаю, но одному человеку может хватить, скажем так, от тридцати до шестидесяти граммов, хотя возможны существенные отклонения: на кого как подействует. Но вот что обязательно присутствует, когда в дело идет стрихнин, так это боль. Адская. То, что у тебя перед глазами, Алекс, - это жестокость в чистом виде.

Брюс, немного подумав, попросил Франклена выйти с ним на минуту. Он хотел выяснить у судебного медика конкретные детали, но ему не хотелось вдаваться в технические подробности, находясь рядом со вскрытым трупом. Просто из уважения. Франклен велел своему ассистенту начать взвешивание органов без него.

- Что такое, Алекс?

- Вот именно что ничего. Ни малейших следов взлома. Он читал детектив в кровати. Потом в домашнем халате открыл дверь, выпил со своим убийцей. Квартира в полном порядке, ничего не украдено. Тот, кто все это совершил, назвал себя Коброй. Или же так он обозвал жертву.

- Кобра?

- Да. К сожалению, тут-то все и застопоривается. Я ничего не понимаю.

- В самом деле, не видно связи между стрихнином и змеиным ядом… хотя… Но нет, это лишь домыслы.

- Ну говори, говори, Тома.

- Если предположить, что Кобра - это именно убийца, а не тот, кого он отравил, тогда между стрихнином и змеиным ядом есть связь.

- Какая?

- Убийца лишен того дара, которым Ее Величество Природа наделила кобру.

- Ты хочешь сказать, что он не может отравить, просто укусив жертву…

- Именно так, Алекс.

- Или впрыснув свой яд жертве в глаза, как это делает черная кобра. Этакая милая зверушка, стреляющая на три метра.

- И тогда он находит замену.

- Ага. Символический ход, который производит почти такой же эффект. После укуса кобры ты загнешься через пятнадцать минут в страшных мучениях. Потому что яд парализует твою нервную систему и блокирует дыхание.

- Все змеиные яды действуют таким образом?

- Нет, конечно. Надо различать гремучих змей и гадюк, с одной стороны, и кобр - с другой. У первых яд с низким содержанием нейротоксинов, но с высоким содержанием энзимов. Эти энзимы вызывают нарушения сердечной деятельности и свертывание крови. С кобрами все наоборот. В их яде полно токсинов, которые поражают непосредственно нервную систему. В результате - угнетение дыхания. Строго говоря, именно так и действует стрихнин.

- Интересно.