Кобыла-охранница (ЛП)

— Ты сказала мне, чтобы я сказала тебе…

Пегаска не закончила, потому что я прервала её, заключив в объятиях.

— Я думала, что ты мертва, что они убили тебя, — произнесла я, крепко обнимая кобылку. — Как тебе удалось выбраться?

— Красная лампочка, — тихо ответила она с лёгкой дрожью в голосе. — Она всё горела и горела. Я решила, что все они по ту сторону двери и слишком увлечены попытками поймать тебя. Прямо над моей головой проходила вентиляция, и я просто залезла в неё. Они назвали меня жуликом. А потом я просто следовала за криками и выстрелами.

Рана на моём животе окончательно затянулась. Тут мои глаза широко распахнулись.

— Скорее! Позови П-21 сюда! Мы сможем вылечить его…

Раздалось небольшое жужжание, и розовое сияние мгновенно исчезло.

— …Чёрт.

— Талисман может вылечить только одного пациента, — произнёс появившийся в дверном проёме П-21.

— Я хотела вылечить твою ногу, — тихо пробормотала я.

— Зачем? Ты её не ломала.

Вздохнув, я слезла с койки и посмотрела на использованный талисман.

— Я подумала, что если вылечу твою ногу, то перестану напоминать тебе о Стойле, и тогда, возможно, мы станем друзьями.

Подняв бровь и улыбнувшись, жеребец покачал головой.

— Тебе приходило в голову, что ты тут не причём, Блекджек?

Я лишь глупо моргнула в ответ, а он, вздохнув, продолжил:

— Думаю, что нет. Пойдём. Нам нужно разобраться ещё кое с чем.

Мы вернулись в комнату управления. Я постаралась не смотреть на сушащуюся требуху, развешенную по углам комнаты. Наконец, П-21 остановился напротив большого центрального терминала.

Диагностика стазис-системы «Офилия»:

 > Вероятность выживания пациентов: 0.00 %

 > Система внутренней связи с пациентами: Ошибка. Система недоступна.

 > Отключить питание: Да/Нет?

— Нет, нет, нет… чёрт нет! Чёрт! — закричала я, глядя на капсулы вокруг меня, на каждой из которых виднелись ярко-красные зигзаги приборных показаний. Моё воображение мгновенно нарисовало картину кричащих жеребят, которые вновь оказались замурованными. Я повернулась к П-21. — Я не собираюсь убивать сорок детей! Ты что, выжил из ума?

— Нет, — ответил он, глядя на терминал. — У нас два варианта: либо мы оставляем их лежать в стазисе, либо отключаем питание, и они умирают.

— Разбуди их! Посмотрим, безумны ли они.

«Я смогу убить безумных жеребят… наверное. О Богини, неужели я только что подумала об этом?»

— Мы не можем, Блекджек, — мягко произнесла Монин Глори. — Эти жеребята умирали, когда их положили в капсулы. Они и сейчас умирают. И судя по записям, некоторые из них смогут прожить в таком состоянии ещё не один день. Если мы просто… оставим их, то… может быть… Я не знаю. Может быть когда-нибудь Анклав сможет что-то сделать, чтобы помочь им.

П-21 покачал головой, глядя в глаза пегаске.

— Анклав потерял здесь свой медико-биологический отряд. А эти дети были заперты здесь больше двух сотен лет. И ты хочешь просто уйти, оставив их в этих капсулах, надеясь, что когда-нибудь к ним придёт кто-то, кто будет в состоянии помочь? — вздохнул он. — Я говорю тебе: это хреновая идея.

— Почему ты спрашиваешь меня? — тихо спросила я, глядя на жеребца.

— Потому что тут нет правильного выбора. Потому что она права. Потому что я прав. Неважно, что мы выберем, они в любом случае будут испытывать страдания, — со вздохом ответил П-21.

«И ты тут главная», — читалось в его взгляде.

Нет. Чёрт возьми, нет! Положите меня назад, на этот стол, и вновь вырвите мои внутренности, но не заставляйте меня делать этот выбор. Я медленно обвела взглядом окружавшие меня стазис-капсулы.

— Я не могу… я не… — простонала я, зажмурившись.

Мне очень хотелось вновь погрузиться в шар памяти, где никто из них не смотрел бы на меня. Я ещё раз оглядела капсулы. Здесь нет правильного выбора, результат в любом случае будет плачевным. Я подумала о том, чтобы открыть крышки, но вдруг это приведёт к отключению капсул? Тогда, может, наоборот? Чёрт меня подери! Чёрт подери…

Я повернулась к терминалу. «Да», затем «Ввод». Вентиляторы начали замолкать один за другим. Понимая, что мне никогда не будет прощения за это, я сглотнула и тихонько запела:

— Тише, не шуми. Уже настало время спать… Тише, не шуми… Тебе пора в кровать.

Я запнулась, но Глори подхватила за мной:

— Поздно за окном, прошёл день не напрасно. Поздно за окном, увидишь сон прекрасный.

Похоже, что ей сейчас было не лучше, чем мне. Единственным источником освещения в комнате теперь были красные зигзагообразные линии на мониторах капсул, которые отображали жизненные показатели жеребят. Постепенно эти зигзаги становились всё менее и менее ломанными, и так до тех пор, пока все они не превратились в абсолютно прямые линии.

П-21 удивил и меня, и Глори, когда вдруг открыл рот и тихонько запел:

— Тише, не шуми. Уже настало время спать… Тише, не шуми… Тебе пора в кровать.