Кобыла-охранница (ЛП)

— Просто я верю, что пони, вместо того чтобы грызться, способны объединится и помочь друг другу.

Он тихонько засмеялся.

— Как раз то, чего не хватало Пустоши — оптимистка.

Со вздохом я закатила глаза.

— П-21…

— Я не шучу, — сказал он серьёзно, отчего я немного опешила. Он поручил мне наполнить шприц с помощью моей магии, так как она более деликатна, чем копыта и рот. Заполнив его, мы ввели сыворотку в ногу Глори. Через минуту она вздрогнула и её дыхание участилось. — Ты бесишь и раздражаешь меня, а иногда твои действия пугают меня до полусмерти, но время от времени ты производишь на меня впечатление.

Улыбнувшись, я спросила:

— Значит, когда я в следующий раз буду говорить с Наблюдателем, я могу ему сказать, что мы стали друзьями?

— Стали больше похожи на друзей, — сказал он, держа копыта в миллиметре друг от друга. — Примерно на столько.

Я рассмеялась и тряхнула головой.

— Отлично. Значит, я делаю успехи, — вздохнув, я стала осматриваться по сторонам. Мой Л.У.М. показывал несколько красных меток. — Я зачищу лабораторию и попробую поискать мэйнфрейм.

— Хорошо, только не распотроши его, — сказал он то ли в шутку, то ли всерьёз.

Я продолжила двигаться дальше в лабораторию, каждый шаг пиная гильзы от разнообразного оружия. Должна признать, я была рада, что до нас никто сюда не залез. Здесь был истинный рог изобилия всяких боеприпасов. Я прошла мимо ящиков пистолетных, дробовых и винтовочных патронов. На некоторых были маркировки, которых я никогда не видела: красные, оранжевые, зелёные, синие и черные полосы. А впереди меня ждали роботы часовые, на которых я могла испытать всё разнообразие полученных боеприпасов.

Красные оказались своего рода зажигательными, что было абсолютно бесполезно. Оранжевые — разрывались при контакте с поверхностью подобно гранате! Может не так разрушительно, но впечатляет. Зелёный патрон просто растёкся по металлу каким-то гелем. Синим я выстрелила по турели. Произошла вспышка, и турель просто отключилась. Я скептически посмотрела на вырубленное устройство, а затем на свою пушку. Впечатляюще. Минуту спустя эта чёртова штуковина заработала опять, так что мне пришлось действовать по старинке — картечью. Чёрный просто запускал кучу заострённых игл, многие из которых просто рикошетили об броню оставшихся часовых.

Дойдя до очередной двери, я тут же замерла. Я чувствовала покалывание на моей коже ещё до того, как я услышала щёлканье моего ПипБака. Чтобы не было позади этой двери, я была готова. Покончив с последней турелью, я осмотрела офис. «Доктор Троттенхеймер. Научный руководитель», — гласила потускневшая табличка. Внутри был сейф и терминал. Их я оставила более надёжным копытам П-21. Скелет единорога расположился на стуле, а рядом с ним на полу лежал необычный пистолет.

Осмотревшись получше, я поняла, что с костями было что-то… что-то не так. Например, его череп будто был вылеплен из воска и лежал довольно далеко, рядом с радиатором. Отверстие в черепе явно было не пулевым, вместо этого оно было оплавлено. Я призвала телекинез и аккуратно приподняла пистолет. Я никогда не видела ничего подобного, но что-то в нём заставило меня поёжиться. Я положила его в мою седельную сумку. У меня пробежались мурашки, когда мой ПипБак идентифицировал его просто как «Причуда Троттенхеймера». Тогда я посмотрела на стену, на которую указывало выходное отверстие…

Как и большинство зданий на пустоши, НПЦ Айроншод Файрармс был оборудован по последнему слову техники, и иногда это доходило до абсурда. Возможно, я не очень хорошо разбираюсь в конструкции этого здания, но его стены были обшиты шестисантиметровыми стальными пластинами, которые уходили глубоко в бетонное основание постройки. Они позволяли зданию выдерживать даже ракетный удар. И когда я подошла к дырке в стене, я могла лишь удивлённо разглядывать аккуратное отверстие, которое проходило через укреплённый офис и внешнюю стену за ним. Я оглянулась на скелет доктора Троттенхеймера, а затем вновь перевела взгляд на дырку. Что же за пуля могла сотворить подобное?

* * *

Примерно через час я сменила П-21, и он смог, наконец, заняться замками. Жеребец передал мне старый потрёпанный журнал, половина страниц которого давно уже потерялась. Похоже, что это был старенький «Сделай сам», в котором было несколько довольно странных статей на подобии «Пластид и вы» или «Как же Пинки Пай удалось одурачить Прыгающую бомбу? Три теории».

Дыхание Глори стало спокойным и глубоким, а через несколько минут после того, как П-21 вышел, она, наконец, открыла глаза.

— Я жива? — тихо спросила она.

— Ты так представляла себе загробную жизнь? — сказала я с усмешкой. — Ну да. Мы подбросили бутылочную крышку, и она упала морковкой вверх, так что нам пришлось спасать тебя, — добавила я с невинным видом.

— Вы подбросили…

— Шутка, — объяснила я, — Что, у анклавовцев вообще нет чувства юмора? — осведомилась я, приподняв бровь.