Кобыла-охранница

— Крестоносцы нашли тебя рядом с железнодорожными путями среди разбросанных вещей. Я приметил твои травмы, но подозреваю, что все дело было в этом. — Он вытащил ртом потёртый полиэтиленовый пакет из своей седельной сумки. В нём мягко светился шар памяти. Я попыталась взять шар с помощью своей магии, но единорог быстро отдёрнул его назад и невнятно произнес:

— Нет! — И положив шар копытами обратно, добавил: — Он заблокирован.

— Как же тебе шар удалось заблокировать?

— Осторожно. Когда война достигла своего апогея, появилась потребность в оберегании воспоминаний от ненужных глаз, так как у зебр были сторонники среди единорогов. Министерству Морали совместно с Министерством Мира в конечном итоге удалось изобрести способы извлечения и запечатывания особо опасных и важных воспоминаний. Процесс был настолько сложным, что лишь чрезвычайно важные воспоминания подвергались этой процедуре. Но, в следствии постоянного шпионажа и саботажа со стороны зебр, технология запечатывания воспоминаний стала жизненно необходимой. Этот город — хранилище различных секретов. — Он подтолкнул шар памяти, когда посмотрел на него. — У него есть пароль: определенная мысль, идея или имя, на которых надо сконцентрироваться.

— А если не знаешь пароль? — спросила я, глядя на шар так, словно он был бомбой.

Он покачал головой и вздохнул:

— Обычно ничего не происходит, но если ты постараешься пересилить защиту, то можешь вырубится. Или уйти в мир сновидений с бесконечными кошмарами. А можешь даже концы отдать.

«Какого сена?»

— Концы отдать? Серьёзно что ли? Как воспоминания могут убить меня?

— Твой разум расположен в мозгу. Мозг же заставляет биться твоё сердце. Я никогда не натыкался на подобные шары, но слышать о них приходилось.

— Так, хорошо, больше никаких воспоминаний, — пробормотала я и оттолкнула от себя пакетик.

— Не говори так, — ответил Священник с некоторым неодобрением. Затем подошел к шару и вернул его мне. — Пожалуйста, не говори так. Воспоминания — это не просто опыт. Это уроки. Они учат нас тому, через что прошли другие.

Он поднял голову.

— Есть ли смысл в том, чтобы проживать что-либо дважды? Неужто шары тебя ничему не научили?

Я вздохнула и посмотрела в сторону. Увидела бы я когда-нибудь звёзды собственными глазами? Эти великолепные маленькие жемчужины на черном ковре бесконечности? Смогла бы я познать любовь, если бы не почувствовала её трепет в чужом сердце? Или увидеть смелость и отвагу тех пони, что уже давно были мертвы?

— Наверное…

— Предупреждён, значит вооружён, — сказал он спокойным тоном. — К счастью, мой багаж заклинаний не так уж и мал, так что мне удалось порвать связь между тобой и шаром. Ну и ещё я воспользовался тем, что ты была без сознания, чтобы подлечить тебя магией.

«Стоп, что? Это была магия?»

— Да я направо и налево бутылки с целебными снадобьями опустошала, и такого эффекта еще не разу не добивалась!

Ну это была не правда. Восстанавливающий талисман меня почти с того света вернул.

— Сколько я была без сознания? У меня такое ощущение, будто всю неделю была в отключке.

Если не брать в расчёт давно не проходящую боль между лопаток, я была готова отправиться на поиски друзей.

— Пару часов. Так о Хуффингтонской Магической Аномалии ты не слыхала? — спросил он, вытаскивая магией две склянки с лечебными зельями. Одно из них было бледно-фиолетовым, тогда как другое просто сияло сочным пурпуром.

— Одна из тех бестолковых штук, о которых я ни разу в Стойле не слыхала, — ответила я и указала копытом на ярко-фиолетовое зелье. — А это что? Супер-мега целебное зелье?

«Может прикупить такое для П-21, когда я его найду?»

Священник усмехнулся.

— Относительно первого, возможно, а так эти зелья совершенно одинаковые. Просто первое на неделю старше.

— Погодь… что с ним случилось? Это все дело копыт этой аномальной фигни? — предположила я и почувствовала себя довольной, когда он утвердительно покачал головой. Чудо из чудес, неужто я начала учиться?

— Во время войны здесь проводились бесчисленные исследования и научные проекты. В итоге вся земля подверглась загрязнению странной мистической энергией и магией еще до того, как упали первые бомбы. Почвы Хуффингтона насквозь пропитаны этой дрянью. На расстояние многих километров вокруг города ХМА высасывает жизнь из всего живого. А порой попадаются места, где сила аномалии настолько сильна, что может убить пони. Ты ничего и не заметишь, просто начнешь умирать. Лучший способ спастись от такой участи — уносить оттуда ноги, как можно скорее, — добавил он, увидев моё испуганное выражение лица.

Погибнуть от пуль или от рейдеров, или от хищных монстров — это одно, а теперь что же, придется опасаться смерти от невидимой смертоносной магии?

— А мой ПипБак может её обнаружить? Есть там какой-нибудь детектор аномалий? — спросила я, помахав устройством на ноге.