– Светлана Геннадьевна, оставьте кофе на столе, – распорядился Погудин, – дальше мы сами разберемся. Вот еще что. До обеда я отменяю все мероприятия. Если позвонят из обкома, переключите линию на кабинет, для остальных – я уехал в университет.
Я взял кружку с дымящимся свежезаваренным кофе, осторожно сделал глоток. Если бы Света принесла кофе только мне, я бы его пить не стал. Наверняка она, чтобы отомстить за выходку в дверях, плюнула бы в посуду или подсыпала бы слабительного.
– Вы интересный молодой человек, Андрей Николаевич! Позвольте узнать, что привело вас ко мне и к чему весь этот ажиотаж вокруг люли? Они, в общем-то, люди безобидные.
Я обернулся на прибалтийского шпиона.
– Господин Янис, вы были в поезде, когда люли устроили погром? – спросил я.
Белокурый корреспондент молодежной редакции литовского телевидения встал, с хрустом потянулся, прошел к столу Погудина, сел напротив меня.
– Я был на месте инцидента. Как губа, зажила?
– Вашими молитвами, – усмехнулся я. – Не подскажете, какая сволочь мне лицо разбила? Я хотел бы с ней поквитаться. Бить женщину по лицу я не стану, а вот…
– Янис! – перебил меня Погудин. – Что же ты молчал все это время?
– Я боялся, что вы про перестройку начнете говорить. – Прибалт прикоснулся губами к кофе, поморщился. – Передержала на огне. Варить кофе – это искусство! Вам, русским, оно не дано. Вы слишком поздно вступили на тропу европейской цивилизации.
Погудин щелкнул интеркомом.
– Светлана Геннадьевна, еще кофе, рюмки и лимон.
– Вот это разговор! – поддержал корреспондент. – Под коньячок любой кофе как нектар идет.
– Андрей Николаевич, – спросил Погудин, – как вы догадались, что мой гость – тот самый прибалтийский корреспондент, которого вы всей областной милицией ловили?
– Ваш гость – высокий светловолосый мужчина с правильными, арийского типа, чертами лица. Он говорит с легким, почти незаметным акцентом. Вы называете его Янис. Одет он в европейском молодежном стиле. Увидев меня, господин Янис опустил глаза. Вывод – он меня раньше видел, а я его – нет. Остальное – дело техники.
– Недурно! – похвалил Погудин.
– Господин Янис – первый прибалт, которого я вижу вживую, – дополнил я.
Постучав, вошла Светлана в передничке. Вместе с кофе она принесла пузатые коньячные рюмки, тонко порезанный лимон, разломанную на дольки шоколадку, молотый кофе в мисочке. Отпустив ее, Погудин достал из встроенного в шкаф бара бутылку армянского коньяка, разлил на троих.
– На правах старшего товарища научу тебя правильно пить коньяк, – сказал мне Погудин. – Первую рюмку никогда не закусывай. Первая рюмка – это вкус и букет коньяка. Вторую рюмку надо закусить так, – он насыпал на дольку лимона щепотку молотого кофе. – Выпил вторую рюмку, посиди минутку, почувствуй, как коньяк разойдется по жилам, потом возьми лимон и рассасывай его. Попробуй, понравилось?
Я согласно кивнул головой.
– Так что ты хочешь узнать о люли? – спросил Алексей Ермолаевич.
– Все, абсолютно все. Эти цыгане…
– Ни в коем разе! – перебил меня Погудин. – Никогда не называй люли цыганами! Цыгане – это ромалы, их дух – романипэ, их кровь – романа рат. Люли не имеют к романипэ и романа рат ни малейшего отношения. Ни по крови, ни по духу люли цыганами не являются.
– Так кто же они? – удивился я.
– Таджики. Люли по языку и по крови – таджики, но все народы Средней Азии считают их цыганами, а все ромалэ считают таджиками. Сами люли считают, что они отдельный уникальный народ. Народ-изгой, народ – вечный странник.
Погудин закурил, откинулся в кресле.
– Есть такая легенда, которую чтут и любят сами люли, – продолжил он. – В древние времена жили в Средней Азии брат и сестра: мальчик Лю и девочка Ли. Пришли завоеватели, убили родителей Лю и Ли, брата с сестрой разлучили. Через много лет они повзрослели, встретились и полюбили друг друга, не зная, что являются родными братом и сестрой. Лю и Ли пошли к мулле и попросили разрешения на брак. Мулла пришел в ужас, проклял их и выгнал в пустыню. С тех пор весь род люли живет сам по себе, по своим законам. Формально они – мусульмане-сунниты, а на практике… Как говорится: люли не едят свинину, когда свинины нет.
Погудин встал из-за стола, прошелся по кабинету, вернулся на место. От коньяка он порозовел, в глазах появился блеск готового к спору ученого-социолога.
– Двоемыслие! – воскликнул он. – Я ничего не смогу тебе объяснить, если ты не поймешь сути двое-мыслия.
– Красивое слово, – согласился я.
– Понятие двоемыслия ввел в оборот великий английский писатель Джордж Оруэлл. Сущность двоемыслия он раскрывает в своем романе-антиутопии «1984». Данный роман у нас запрещен, но это не беда! Я постараюсь объяснить суть двоемыслия. Итак, когда человек говорит одно, а думает другое – это лицемерие. Оно не имеет к двоемыслию никакого отношения. А вот когда человек верит в существование в одном предмете двух разных предметов, то это и есть двоемыслие. Постарайся привести пример, как ты понял сущность двоемыслия.
Нисколько не смутившись от такого поворота в разговоре, я подумал секунду-другую и сказал первое, что пришло на ум:
Хаос в Ваантане нарастает, охватывая все новые и новые миры...
Александр Бирюк , Александр Сакибов , Белла Мэттьюз , Ларри Нивен , Михаил Сергеевич Ахманов , Родион Кораблев
Фантастика / Детективы / Исторические приключения / Боевая фантастика / ЛитРПГ / Попаданцы / Социально-психологическая фантастика / РПГ