Кочевница

Однако интересовало меня несколько другое. Эти грозы неспроста. Сами по себе они Кочевнице вряд ли нужны и скорее всего являются лишь побочным эффектом массового возникновения Провалов. Вот только зачем нужны Провалы? Создать армию из Пятен? Непонятно, против кого. Против меня одного, равно как и против «геолога», это слишком круто. Против парней из ФСБ? Ну, сколько их там? Я видел троих. Возможно, их больше, но не намного. Ну, пятеро, шестеро… Даже если десяток – для Кочевницы это не противники! Все равно что авианосную группу посылать против одной пиратской посудины – глупо и нерационально. Очень не похоже на Зону вообще и Кочевницу в частности. Для тех, кого я перечислил, хватит одного Черного Сталкера… Нет, дело определенно не в армии. Зато, судя по расположению уже возникших Провалов и движению грозовых фронтов, черные аномалии выстраиваются в некий замкнутый периметр. То есть Кочевница ограждает себя ими со всех сторон. Изолируется, чтобы ей не мешали. Видимо, затевает что-то серьезное, иначе опять-таки нерационально: ведь создание такого количества Провалов требует прорву энергии! Знать бы, что именно она затевает! И неужели ей есть чего опасаться здесь? Может быть, в процессе реализации этого своего плана Кочевница окажется уязвима? Что-то вроде Кощеевой смерти, только тут ее роль (предположительно) играет временной промежуток, в течение которого с ней можно что-то сделать? Правда, пока непонятно, что и как, но сам факт уже обнадеживает. Впрочем, что это я? Какой факт? Пока это только мои догадки. Факт один – аномалия определенно дергается. Будем иметь в виду.

В таком случае мне крайне важно попасть внутрь этого кольца Провалов до того, как оно замкнется, потому что ночью оно просто непреодолимо, и я окажусь изолирован как от Кочевницы, так и, что более важно, от Агнешки. А наступающей ночью, похоже, решится ее судьба…

Отбросив на время мысли о ближайшем будущем, я с неприятным удивлением обнаружил, что оперативная обстановка в очередной раз изменилась. С востока, из-за Нерли, на меня двигался третий грозовой фронт, едва ли не самый мощный из трех. И вот он-то меня опережал. Молнии яростно полосовали почти уже ночное небо и стегали землю, словно надсмотрщики рабов плетьми. Я прибавил ходу, выведя машину почти на предельную скорость, но все равно не успел: молниевая стена уже перевалила через Нерль и по-хозяйски располагалась на правобережье. Более того: ноющая боль и неприятная вибрация, возникшие где-то в глубине меня, однозначно подсказывали, что там, впереди, прямо по курсу как раз сейчас формируется бездонная пропасть Провала. Я начал отчаянно тормозить, но скорость сто восемьдесят – это вам не баран чихал! А именно – почти триста метров тормозного пути при двухстах оставшихся… Так что мой «Шевроле» неминуемо рухнет в пропасть.

Сам не знаю, как я успел распахнуть дверцу и на ходу вывалиться из машины, ничего себе при этом не сломав. Ссадин и ушибов у меня, конечно, здорово прибыло, но кто их при таких раскладах считает? Даже не взглянув на печальный финал жизненного пути своего стального коня, я, прихрамывая, побежал вправо, параллельно грозовому фронту, в сторону храма. Как только Провал сформируется, сначала будет выброс, а потом полезут Пятна. Если в этот момент я еще буду поблизости, тут мне и кранты. Бежать, бежать изо всех сил! Хорошо хоть грозовой фронт больше не двигался – он продолжал истязать землю могучими разрядами примерно в сотне метров по левую руку от меня, словно некий военачальник приказал этой электрической армии занять оборону по самому берегу реки… Впрочем, уже и так понятно, кто этот военачальник – его, точнее, ее штаб сейчас располагается в храме. И Агнешка почти наверняка там. Пульсации первого возникшего Провала удалялись, зато возникали новые – уже гораздо ближе ко мне. Похоже, эти аномалии выстроятся цепочкой вдоль всего берега… Погано – если хоть один Провал окажется рядом с храмом… Бежать, бежать, не думать об этом!

О первый труп я почти споткнулся. Тело мужчины с перерезанным горлом высовывалось из придорожных кустов. Лицо его не было мне знакомо – даже в своих видениях я его не встречал. Кто он? Фээсбэшник? Кто-то другой? Еще три тела находились на поляне за кустами. Двое из них были вооружены. Один, тоже незнакомый, лежал на спине, а грудь его, шея и живот были превращены в кровавое месиво многочисленными ножевыми ранениями. Окровавленный нож валялся тут же. Другой, с пистолетом в руке и одной-единственной дыркой от пули во лбу, – в нескольких метрах от него. Этого я уже знал. Точнее, видел, когда пребывал в теле бедолаги Алексея. Повернувшись в сторону третьего трупа, я не сразу узнал в нем своего попутчика: пули изрешетили его всего.