Код 93

Женщины пробили себе проход сквозь журналистов, фотоаппараты и видеокамеры, которые повернулись в их сторону под шквалом острых вопросов в самой разной тональности.

— Вы подтверждаете, что это убийство? Связано ли оно с предыдущими? Кто этот вампир? Подтверждаете ли вы существование серийного убийцы?

На вызовах полицейские никогда не пользуются лифтом — подростки могут намеренно вывести их из строя, и можно запросто застрять, не имея возможности выбраться без посторонней помощи. Так или иначе, будет досадно потерять время или провалить операцию из-за того, что оказалось лень подняться ножками на три лестничных пролета. Полицейские никогда не пользуются лифтом, за исключением Жеврик. В тесной шумной кабине, которая поднимала их на четвертый этаж, Леа Маркван захотела удостовериться в том, что она слышала.

— Тот тип внизу, журналист, он действительно произнес слово «вампир», да?

— К несчастью, да.

— То есть?

— Терпение.

* * *

Холодильник был оставлен открытым, и патологоанатом получила разрешение заглянуть туда, даже притронуться — благо она была в перчатках и хирургической маске, чтобы не забрызгать место преступления своей ДНК при каждом произнесенном слове. Только все нужно класть на место. Маркван подумала: неужели она единственная считает высокохудожественной эту вереницу банок, наполненных красной жидкостью на холодном белом фоне? Сотрудник бригады криминалистов, не сводивший глаз с Леа поверх густой бороды, утвердительно кивнул, разрешая взять в руки одну из банок.

— Цвет, вязкость… могу ошибиться, но склоняюсь к тому, что это кровь.

Пальцем, как сопровождающие уточняют количество детей на школьной экскурсии, Маркван посчитала банки. Привычная к любым цифрам, она прошептала себе под нос:

— Две банки по семьсот пятьдесят миллилитров, три по пятьсот и четыре по двести пятьдесят. Ровно четыре литра. В теле содержится пять. Даже если учесть то, что еще остается в венах и внутренних органах, не хватает по крайней мере литра. Где находится тело?

Периодически коридор, продолжающий гостиную, освещался ослепительно-белым светом, когда кто-то из сотрудников криминалистической лаборатории фотографировал сцену преступления под всевозможными углами. В сопровождении Жеврик доктор направилась на свет вспышек и оказалась в ванной. Снова ее приятно поразило то же сочетание цветов. Чтобы оставить место эстетике в такого рода ситуации, надо повидать много шокирующего. Белизна плитки на стене и ванна, резко контрастирующая из-за крови, которой нарисованы арабески; их размах и толщина уменьшались по мере того, как они удалялись от верхнего края.

— Вот и недостающий литр крови, — сделала вывод Леа.

Зеркало в ванной было разбито по центру, будто кто-то в ярости хватил по нему кулаком; лицо Леа отражалось в нем раздробленным, искаженным. Мысленно, для себя самой, она заметила, что несколькими часами раньше убийца, должно быть, смотрел на свое отражение в этом же самом зеркале, и почувствовала себя ближе к нему, чем обычно, даже слишком близко.

— Рискну повториться, но где же тело?

Мужчина с фотоаппаратом сделал ей знак следовать за ним в заднюю часть коридора. Леа подумала о «Божественной комедии», о девяти кругах ада и схождении Данте. «Оставь надежду, всяк сюда входящий».

В комнате с окнами, закрытыми тканью, и освещенной единственной голой лампочкой, свисающей с потолка, возлежал Жордан Полен. Раздетый, тело мертвенно-бледное, ноги соединены, руки разведены в стороны, а на уровне сердца глубоко воткнута в грудь треснувшая рукоятка от черной бейсбольной биты. На мгновение Леа была сбита с толку телевизором, который торжественно стоял на хлипком предмете мебели, в тишине извергая психоделические картинки сквозь разбитый внешний рассеивающий экран. Леа Маркван уступила место криминалисту.

— Недостаточно крови вокруг раны, особенно на этом уровне. Судя по всему, «смертельный удар» был нанесен уже после смерти.

На боковой стороне шеи четко просматривались два маленьких прокола размером с зубчики фуршетной вилки или острые клыки.

— Даже если в этом нас, похоже, хотят убедить, кровь вытекла не отсюда.

Ее взгляд привлекла красная полоска на уровне паха. Рукой в перчатке она слегка отодвинула мягкое бедро.

— Широкий разрез бедренной артерии, вот что самое вероятное. Скорее всего, его полностью опустошили за период времени от четырех до семи минут. Полная бледность кожи, отсутствие цианоза[37].

За ней в комнату последовал начальник бригады криминалистов.

— Слово, которое сейчас сорвется с вашего языка, — гиповолемия, или обескровливание.

Заинтригованная, Леа повернулась к нему и бесхитростно улыбнулась:

— Нет, я собиралась сказать «вампиризм», как и все.

Снаружи здания, еще не известная журналистам, Маркван смогла пробиться сквозь них, чтобы отойти подальше и во второй раз отправить послание на автоответчик Коста, находившегося с самого ее прибытия вне зоны доступа.

54

— Боюсь, с этим не все так просто, Кост. Ночь не для всех была спокойной.

— То есть?