Код человеческий

– Док говорит, хронический бронхит.

– Почему не вылечишь?

– Некогда, – махнула рукой она, – ты что, нотации мне решил почитать?

Игорь внимательно посмотрел ей в глаза.

У Дарьи-Ловы милое лицо: по щекам и через переносицу будто нарочно кто-то просыпал дорожку веснушек, пушистые ресницы периодически хлопают, придавая Дарьиному взгляду по-детски доверчивое и прямолинейное выражение.

Она серьезно больна, это очевидно. Ей на самом деле страшно. Очень страшно. Как Юкэ в Заречном переулке. Только здесь недуг подкрадывается исподволь, стремясь сначала вызреть, поэтому страх проявляется отдельными уколами, но уж конечно не перед каким-то «товарищем» из города. Проявлением слабости «альтернативщик» унижаться не станет!

Дарья упорно избегает мыслей о болезни, держится шумной компании, участвует в любых сабантуях, втайне подумывая о подвиге или о принесении себя в жертву, «чтоб сразу и с огромной пользой». Собственно, подпитывает девочку и сдерживает катастрофу лишь молодой максимализм да кабальный договор с болезнью: та позволит протянуть до геройского поступка, а ей не будут мешать разгораться.

И все же, когда солнце прячется за горизонт, а вечерние сумерки зябким прикосновением пробуждают первый приступ кашля, Дарью охватывает тот самый страх. Девочка забивается под старое одеяло и как можно тише плачет. Ей кажется, что ничего нельзя вернуть, что отказываться от выбранного пути нечестно, что мама, с которой она в одностороннем порядке порвала отношения, ее не простила бы никогда, а ДОТ назад не примет. Нечеловеческая пытка! Но у нее, возможно, имеется то, ради чего сюда приехал Игорь. Да, это, последнее, ей всегда помогает справиться с ночными кошмарами. С этим можно поверить, что болезнь отступила навсегда, что ее и не было вовсе, что очередной дружок любит ее по-настоящему и что страх не вернется.

У Игоря сжалось сердце. С тоской вспомнились Дарьины недавние приставания, ее неловкая попытка спешиться. Стало стыдно за проявленное высокомерие, раздражительность. Непреодолимо захотелось обнять ее, согреть, увезти отсюда, вылечить. Он не отрываясь смотрел на девушку, ощущая убийственную безысходность.

– Ты чего? – обеспокоенно спросила она. – Глаза какие страшные! Гипнотизируешь? Брось это!

Понимая, что опоздал, Игорь заставил себя собраться и отвести взгляд. В висках застучало, на лбу выступила испарина. Он успел присесть и упереться руками в холодную мокрую землю. Сейчас это пройдет, и нужно отвезти Дарью к КПП у ворот. Ей окажут помощь доктора, он видел их там! Игорь зло замотал головой, силясь вырваться из железных тисков. Все так близко, так осуществимо, так правильно: Дарья, ее болезнь, врачи, КПП, остался пустяк – соединить кусочки воедино…

Глава 127

Сознание вернулось на фоне громких голосов, звучавших рядом. Обманываться насчет отключки Игорь не собирался: наверняка, как и всякий раз до этого, она лишь показалась мимолетной.

Присутствующие не обратили внимания, что он открыл глаза.

– …Зачем вы приволокли сюда коммуняку?! Неужели нельзя было привести его в чувство наверху?! – с горячностью рассыпался здоровенный детина, наверняка сам Виктор.

Дарья и толстенький очкарик в халате стыдливо внимали упрекам.

– Мы не знаем, что с ним, – неуверенно возразил толстячок.

– Какая разница?! Там наши братья противостоят железу и тупости, – не унимался Виктор, тыча пальцем куда-то в потолок, – а мы любезно допускаем врага в самое сердце Скалы! Вынесем его, пока не поздно!

Он сердито развернулся к Игорю и застыл в растерянности. Впрочем, растерянность мгновенно прошла, Дрим решительно нахмурил брови:

– Что тебе нужно здесь?

– Доктор, – ответил Игорь, не отводя взгляда.

– В Солнечном доктора перевелись, что ли? – раздраженно бросил Виктор.

– Не той системы доктора, – парировал Кремов.

– А это что? – потряс Виктор листками, очевидно, найденными при Игоре только что. Он явно хотел к чему-то придраться.

– Компьютер.

– Какой еще компьютер?! – протянул Дрим, озадаченно уставившись в листки.

– Мидокоциальный.

«Альтернативщик» нехотя отступил. Игра в дурацкие вопросы не сулила ничего хорошего, он осознал, что закапывается, – еще немного, и нелепость претензий станет смешна. Виктор, конечно, не мог позволить себе показаться смешным.

– Ладно, черт с тобой, позже поговорим, – недовольно процедил он, собираясь уходить, – но помни, здесь наша территория!

– Конечно, – согласился Игорь, – только компьютер верни.

Виктор снова уставился было в Аин рисунок, но тут же в сердцах пихнул его в руки толстячку, словно обвиняя: «На вот, притащил сюда чокнутого, теперь сам разбирайся!» – а затем демонстративно покинул помещение.

Повисла неловкая пауза.

Пахло госпиталем и несвежими простынями. Кремов лежал на узкой сетчатой кровати с расстегнутым воротом. На ногах не оказалось бот, у входа на вешалке серел спецкостюм, остальная экипировка была на месте. В комнате стояла еще одна кровать и пара медицинских шкафов. С давно не беленого потолка прямо на проводе свисала лампочка, депрессивно озарявшая крашеные стены в трещинах и плиточный пол.