Код Майя: 2012

Там, на полях, раскинувшихся вокруг черно-белого дома, шел поп-фестиваль, повсюду были расставлены палатки и шатры, прямо на поле стояли машины. На деревянных помостах под навесами играли оркестры. Еще немного, и появятся миражи, как часто бывает, когда собирается столько народу и в воздухе висит ужасный шум.

Стелла осторожно приоткрыла дверцу и тут же захлопнула ее, чтобы защититься от чудовищной волны шума.

— Кит?..

Кит осторожно приложил руки к ее ушам и сквозь свои пальцы сказал:

— Я бы мог отправиться на разведку, но боюсь, что мне далеко не уйти без посторонней помощи. Ты можешь сходить одна, но если мы поцелуемся и помиримся, то ты захочешь, чтобы я тебя сопровождал. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Кстати, я говорил, что люблю тебя?

— Говорил. И я до сих пор не могу поверить в свою удачу. — Стелла взяла его за руку. — Я повезу твое кресло, если ты будешь моим рыцарем в сияющих доспехах и сумеешь не подпускать близко музыкантов-маньяков. Вместе и без страха. Не бросай меня одну.

Особняк оказался очень старым, во все стороны торчали черные балки, виднелись слои белой штукатурки, перед домом был разбит небольшой сад с воротами, увитыми розами. Узкая тропинка вела к дубовой входной двери, по обе стороны от которой водопадом свисали из корзин огненные цветы тунбергии.

На бронзовой табличке слева от дубовой двери было написано: «Институт Уокер, Оксфорд. Директор доктор Урсула Уокер».

Ниже красовалась покрытая прозрачным пластиком надпись:

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА СЪЕЗД «2012»!

ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВЬТЕ ВСЕ МОТОРИЗОВАННЫЕ СРЕДСТВА ПЕРЕДВИЖЕНИЯ ВМЕСТЕ СО СВОИМИ ПРЕДРАССУДКАМИ НА ПАРКОВКЕ НАПРОТИВ!»

Парковка представляла собой заросшее травой поле, которое они проехали, и была полностью забита машинами. Дальше на зеленых лужайках расположились многочисленные шатры и палатки, а вокруг них гуляли толпы людей. Далеко не все гости были молодыми, но все старались молодо выглядеть в своих линялых футболках, с пирсингом в носу и гончими на поводках. Они переходили от одного шатра к другому, слушали музыку, а потом двигались дальше. Воздух был полон дымом марихуаны и гашиша, шум стоял невообразимый.

Стелла с ужасом смотрела на царящий вокруг хаос.

— Урсула сказала, что здесь должна проходить конференция. Я ожидала, что все это будет выглядеть несколько более академично.

— Не думаю, что хиппи интересует академическая наука. — Кит развернул свое кресло, чтобы посмотреть на надпись. — А что означает «съезд «две тысячи двенадцать»»?

Стелла скорчила гримасу.

— Только не спрашивай.

На клумбе возле входа в дом лежала записка. Стелла наклонилась и прочитала вслух несколько строк, написанных четким, красивым почерком:

«Стелла и Кит! Фестиваль заканчивается в час дня. Я буду произносить заключительную речь на центральном помосте в 12.55. Если вы прибудете немного раньше, можете погулять».

Она посмотрела на часы.

— Уже половина первого. Попробуем найти помост?

Яркий, как инкрустированная самоцветами паутина, фестиваль подхватил их и понес на своих крыльях.

Они прошли всего десять ярдов по первой заросшей травой дорожке и остановились, чтобы купить замороженный ананасовый йогурт у юноши с множеством коротких косичек, затем их уговорили попробовать новый сок из пырея — «Он с каждым разом получается все лучше», — а еще через десять ярдов они купили по корзинке клубники у двух полных энтузиазма подростков в алых футболках и с отшлифованными улыбками, взявших с них в два раза больше, чем на любом рынке Кембриджа.

Кит неожиданно развеселился. Развернувшись в своем кресле, он указал на царящий вокруг хаос.

— Сколько же здесь людей? Тысяча? Четыре дня фестиваля, две корзинки с клубникой на человека в день, так что по самой скромной оценке они получат около… — Он склонил голову набок и посмотрел на Стеллу. — Марсианин и два голубых яблока. Ты меня не слушаешь.

— Нет, слушаю. — Она протянула ему клубничину, чтобы это доказать. — Ты говорил о нашей бедности и о том, что мы никогда не разбогатеем, если не начнем вымогать деньги за ягоды. Но я только что слышала, как женщина с необычными светлыми волосами, стоящая у микрофона, дважды в одном предложении упомянула «солнечный ветер». Как в этом сумасшедшем доме кто-то мог вспомнить об астрономии?

Она развернула инвалидное кресло так, чтобы Кит оказался лицом к небольшому лугу, где всеобщее внимание было приковано к женщине со светлыми волосами.

— А теперь она что-то говорит о магнитных полюсах и землетрясениях. Это я должна послушать.

— А я нет. — Кит затормозил кресло. — Я засну через десять секунд, а день слишком хорош, чтобы спать. Там, справа, палатка с книгами. — Он указал на тропинку, ведущую к бело-голубой палатке, над которой развевался флажок с изображением раскрытой книги. — Каждый из нас сможет предаться своему любимому занятию. Через двадцать минут встретимся. По рукам?

Они вновь общались так же легко, как до спуска в пещеру. Стелла наклонилась и поцеловала его в лоб.

— По рукам.