Кодекс

— Да. Конечно. Только… — Что бы такое спросить? Реально все это или он с ума сходит? А может, это она не в своем уме? Уж очень все… прямо как в сказке. Будто кто-то прочитал его мысли и решил исполнить самое тайное его желание. Он боялся сказать что-нибудь не то — вдруг тогда все рассыплется, словно и не бывало, один дым останется? Это его шанс, не упустить бы.

— Что только? — осведомилась она. — Вы хотите знать, сколько вам заплатят, так?

Нет, не так, совсем не так, хотел сказать он — но промолчал.

— Сколько заработаете, столько и получите. — Он почувствовал, что она улыбается, и вспомнил, как мило она это делает. — Не пытайтесь связаться со мной, я перезвоню вам через неделю.

И короткие гудки в трубке.

11

Во второй половине следующего дня телефон зазвонил снова. Эдвард, глядя невидящими глазами на сайт «Файнэншнл таймс», дождался включения автоответчика.

— Эдвард, это Маргарет. Возьмите, пожалуйста, трубку.

Говорила она приглушенным, указывающим на чрезвычайную ситуацию голосом. Эдвард, сев на подлокотник дивана, снял трубку.

— Привет, Маргарет, как дела?

— Я, кажется, нашла кое-что.

— Поздравляю.

— Но мне нужна ваша помощь.

— Да что вы.

Эдвард отошел с трубкой к окну. Он все еще дулся на Маргарет за то, что она так обошла его с этим ключом, но в душе был ей благодарен. Желая показать, как он сердит, он тщательно скрыл волнение, охватившее его при одном звуке ее голоса. В то же время он сознавал, что каждая лишняя минута телефонного разговора снижает его шансы отвертеться от сообщничества, если их маленькая проделка откроется.

На улице прошел дождик, ненадолго прервавший жару, и сырые пятна на мостовой напоминали неисследованные континенты.

— Вы сейчас где? — спросил Эдвард.

— А где я, по-вашему, могу быть? В квартире Уэнтов. — Она умудрилась выразить ему ледяное презрение, ни капельки не изменив тона. — Вы не могли бы приехать? Мне нужны кое-какие вещи.

— Извините, но, по-моему, это не слишком удачная мысль.

Молчание. Он наслаждался переменой власти в их тандеме, пусть даже и временной. Мимо на старом велосипеде проехала старушка в желтом дождевике.

— Почему бы вам самой не принести туда все, что нужно?

— Потому что я сейчас не хочу выходить. Утром швейцар с трудом пропустил меня. Пришлось выкручиваться.

— И что же вам требуется?

— У вас ручка есть? Запишите. Мягкая зубная щетка, деревянные зубочистки, минеральное масло — лучше всего «Сван», — баллончик со сжатым воздухом, если найдете, мягкую тряпочку и молоток. И еще фонарик.

— Это все?

— Да. — Если его сарказм и дошел до нее, она не подала виду. — Молоток маленький, для обойных гвоздиков — знаете?

— Знаю.

Они помолчали пару секунд. На улице лаяла собака. День балансировал, как тяжелая цистерна на краю обрыва в мультфильме, — недоставало колибри, которая бы села на бампер. Эдвард вздохнул.

— Ключа-то у меня нет. Придется вам встретить меня внизу.

— Я буду в вестибюле ровно через час.

Она заставила его сверить часы.

Эдвард шел мимо швейцара, уверенный, что его остановят, однако продолжал идти, стараясь выглядеть как ни в чем не бывало. Человек в потрепанной ливрее даже не поднял глаз от арабской газеты, которую читал с помощью лупы. Был седьмой час вечера. При себе Эдвард имел объемистый пакет с покупками.

В вестибюле горела пара настольных ламп. Он никогда не видел их включенными, и его поразило окружающее убожество: потрескавшийся мрамор столов и протертый до джутовой основы восточный ковер. В воздухе стоял дым от сигар, выкуренных в пятидесятых годах. Маргарет, высокая и тонкая, с каменным лицом стояла у лифтов.

Увидев его, она молча нажала кнопку вызова. Дожидаясь лифта, они не сказали ни слова.

— Не знала, придете вы или нет, — сообщила она, когда дверцы закрылись, и с видимым усилием добавила: — Спасибо.

— Я жалею, что пришел. — Лифт рокотал, поднимаясь. — Вы уверены, что это безопасно?

Она кивнула.

— Там никого. Уборщица ушла в три.

Они стояли плечом к плечу, глядя прямо перед собой, как два образцовых администратора, едущих на одно совещание. На выходе они столкнулись плечами, и он с показной галантностью пропустил ее вперед. Она это проигнорировала. Свет в квартире не горел.

Эдвард ступил на мягкий ковер и замер в неожиданном приступе мандража. Он чувствовал себя человеком, наступившим — легко, но непоправимо — на противопехотную мину. Это место не обещало ничего хорошего.

Маргарет шла, не оглядываясь на него. Вот она скрылась в коридоре, и ее шаги затихли. Он кинулся за ней бегом, как боящийся потеряться щенок.

— Мне надо вам что-то показать, — сказала она. — Я нашла это, когда распаковывала ящики.

— Вы давно здесь?

— С утра.

— Как? Весь день?

— Я пришла в шесть. Никого еще не было.

Вслед за ней он поднялся по лестнице. Она держалась за перила уверенно, словно проделывала этот путь в тысячный раз.

— Днем кто-то приходил. — Взявшись за ручку, она дернула дверь на себя, и та со скрежетом отворилась. — Я слышала внизу разговор. Мужской голос говорил с английским акцентом, но наверх никто не поднялся.

— Да ну? Они планировали убийство?