Кодекс 632

В кабинет вошла миссис Ракка с подносом и принялась аккуратно расставлять на низком столике чашки с обжигающим кофе, сахарницу и вазочку шоколадного печенья. Капучино был великолепным. Сделав большой глоток, Савильяно откинулся на спинку кресла и деликатно прокашлялся.

— А теперь, Том, поговорим о деле. — Он искоса поглядел на Молиарти. — Полагаю, Нел успел рассказать вам о задачах и методах нашей организации…

— Да, в общих чертах.

— Отлично. Фонд американской истории существует на частные пожертвования. Он был основан здесь, в Нью-Йорке, в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году, чтобы материально поддерживать научные изыскания по истории континента. Мы учредили стипендию для одаренных студентов, — не только американских, — готовых искать новые методы для изучения нашей истории.

— Стипендия Колумба, — вставил Молиарти.

— Именно. Мы финансируем интересные исследования в области истории и археологии. Выпускаем журнал «Американа» и снабжаем им городские библиотеки.

— Какого рода исследования? — полюбопытствовал Томаш.

— Все, что касается американской истории, — ответил директор фонда. — Начиная с эпохи динозавров; коренные американцы, европейская колонизация, новейшие миграционные процессы.

— Коренные американцы?

— Ну да, — улыбнулся Савильяно. — Это политически корректный термин. Речь идет о тех бедолагах, что имели несчастье населять Америку до появления европейцев.

— Ясно.

Савильяно вздохнул.

— Что ж, давайте перейдем к нашей проблеме. — Он помолчал, раздумывая, с чего начать. — Вы, конечно, знаете, что в тысяча девятьсот девяносто втором году исполнилось пятьсот лет со дня открытия Америки. Скажу без ложной скромности: наш фонд сделал немало, чтобы это событие не прошло незамеченным. После завершения торжеств мы стали думать, какую дату стоит отметить в следующий раз. Полистали календарь и нашли ответ. — Он пытливо смотрел на Томаша. — Знаете, какой?

— Нет.

— Двадцать второе апреля двухтысячного. Через три месяца.

Томаш посчитал в уме.

— Открытие Бразилии.

— В точку! — вскричал Савильяно. — Пятьсот лет открытию Бразилии. — Он отхлебнул кофе. — Пришлось устраивать мозговой штурм. Нам срочно требовались толковые идеи. Ответственным за мероприятия назначили Нела: он читал лекции по истории в бразильских университетах и неплохо знает страну. И надо сказать, ему удалось придумать нечто действительно стоящее. — Директор повернулся к Молиарти. — Нел, думаю, будет лучше, если ты сам расскажешь.

— С удовольствием, — согласился Молиарти. — Как известно, краеугольный камень современной историографии: было ли открытие Педру Алвареша Кабрала случайным. Непонятно, догадывались ли португальцы о существовании Бразилии, а свидетельства самого Кабрала слишком скудны и туманны. В общем, мы попросили совет директоров выделить деньги на поиски ответа.

— Совет согласился, и все закрутилось, — добавил Савильяно. — Мы решили нанять лучших из лучших в этой области, самых преданных науке историков, самых сведущих экспертов, специалистов, способных выдавить крупицы истины из тех немногих документов, коими мы располагаем.

— Дело в том, — пояснил Молиарти, — что события той эпохи окутаны тайной.

— Португальские короли берегли свои секреты как зеницу ока, — согласился Томаш. — Это называлось политикой умолчания.

— Именно, — подхватил Молиарти. — Понимаете, мы рассчитывали, что со временем все эти грифы будут сняты, и нам откроется правда. На деле же оказалось, что в сохранившихся рукописях содержится больше вопросов, чем ответов, а многим из них и вовсе нет доверия. Вот зачем нам понадобились специалисты.

Томаш скептически поморщился.

— Так-то оно так, однако не стоит полагать, что приличный историк согласится выстроить гипотезу, игнорируя содержание документов. Он привык работать с источниками, воспринимая их как данность и не допуская собственных измышлений. Не стоит ждать от ученого свободного полета фантазии; он оперирует фактами, не так ли?

— Конечно, так.

— Разумеется, к любой рукописи можно и нужно подходить критически, — продолжал Томаш. — Мы должны понимать, с какой целью она создана и насколько достоверна. В этом и состоит критика источников. Но исследование базируется на документах, а не предположениях.

— Именно, — поспешно согласился Молиарти. — Именно. Поэтому мы и приглашаем серьезных историков. Людей, способных выстроить жизнеспособную концепцию вопреки нехватке источников и политике умолчания, как вы ее назвали. Нам нужны серьезные и в то же время храбрые ученые. — Он взял из вазочки печенье и надкусил. — Совет поручил нам найти таких и дать им несколько месяцев, чтобы подготовиться, прикинуть объем работы, проконсультироваться с коллегами. И я нашел подходящую кандидатуру: профессора Мартиньо Васконселуша Тошкану с филологического факультета Лиссабонского классического университета.

Томаш удивленно вскинул брови.

— Профессор Тошкану? Но ведь он…