Кодекс Алеры. Том 1

— Один человек заперт в тюремной башне. Мне нужно вызволить его из Серой башни так, чтобы нам не помешала магическая защита и нас никто не увидел. Да, и нужно все проделать так, чтобы никто не догадался, что он сбежал, хотя бы в течение четверти часа.

Китаи лишь спросила:

— Это будет опасно?

— Очень, — ответил Тави. — Если нас поймают, то посадят в тюрьму или убьют на месте.

Китаи с задумчивым видом кивнула:

— Значит, нас не должны поймать.

— И мы не можем потерпеть неудачу. Китаи, это может оказаться очень важным. И не только для меня, но и для всей Алеры.

— Почему? — спросила она.

Тави нахмурил лоб:

— У нас нет времени на долгие объяснения. Что тебе известно об алеранской политике?

— Я знаю, что все вы безумны, — ответила Китаи.

Тави не смог удержаться от смеха.

— Я понимаю, почему ты так думаешь, — сказал Тави. — Тебе нужна другая причина?

— Хотелось бы, — ответила Китаи. Тави немного подумал, а потом сказал:

— Тот, кого заточили в башню, мой друг. Он попал туда из-за того, что защищал меня.

Китаи немного подумала и кивнула.

— Причина вполне достаточная, — сказала она.

— Так ты мне поможешь?

— Да, алеранец, — ответила она, внимательно глядя на Тави. — Я тебе помогу.

Он серьезно кивнул:

— Спасибо тебе.

Ее белые зубы сверкнули в сумраке переулка.

— Не нужно меня благодарить. Подожди, пока не узнаешь, что нам потребуется сделать, чтобы войти в башню.

ГЛАВА 31

Тави смотрел на огромные воздушные пространства, окружавшие Серую башню, и его сердце сжималось от ужаса.

Он довольно быстро узнал, как найти Серую башню. Он задал вопрос гражданскому легионеру с красным носом и таким пропитанным алкоголем дыханием, что оно могло вспыхнуть от малейшей искры, и тот тут же принялся объяснять Тави, как туда добраться. Речь его была не слишком внятной, но Тави его понял. Они с Китаи поспешно направились к башне, стараясь избегать больших сборищ людей, как на улице Ремесленников.

Теперь они стояли возле акведука, где собиралась вода горных ключей, — столицу окружали горы и зеленые чаши полей фермерских хозяйств. Из акведука выходила дюжина ответвлений, несущих чистую воду к резервуарам, расположенным по всему городу. С того места, где они стояли, Тави мог видеть почти незаметный скос акведука, проходящий через все окрестности, величественные арки поддерживали каменные желоба, по которым непрерывно с тихим журчанием текла вода. В нескольких сотнях ярдов впереди акведук проходил мимо штаба и казарм Гражданского легиона с одной стороны и Серой башни — с другой.

Китаи посмотрела на Тави через плечо и замедлила шаг. Однако она с удивительной уверенностью шла по узкой и скользкой от воды каменной дорожке, окаймлявшей акведук.

— Хочешь, чтобы я шла медленнее? — спросила она.

— Нет, — раздраженно ответил Тави. Он полностью сосредоточился на ходьбе, стараясь не думать, как легко можно соскользнуть вниз, навстречу унизительной смерти. — Продолжай идти вперед.

Китаи пожала плечами, на ее губах заиграла самодовольная улыбка, и она отвернулась от Тави.

Они приближались к башне, и Тави внимательно ее рассматривал. Строение казалось на удивление простым. Тави представлял себе нечто изящное и мрачное, наводящее тоску на узников, для которых было бы недостижимым счастьем выброситься из башни на камни. А на самом деле башня не слишком отличалась от казарм, хотя была выше и с более узкими окнами, да и дверей Тави заметил гораздо меньше. Башню окружала широкая лужайка, огороженная палисадом. У ворот стояли на посту стражники. Кроме того, у входа в башню тоже замерли часовые. Небольшой патруль расхаживал вдоль палисада.

— Выглядит довольно… симпатично, — пробормотал Тави. — Просто чудесное место.

— Не бывает симпатичных тюрем, — ответила Китаи.

Она неожиданно остановилась, и Тави едва не натолкнулся на нее, что могло бы привести к трагическим последствиям. Он с трудом восстановил равновесие и мрачно посмотрел на Китаи. В это время по улице, под акведуком, проходила группа странствующих певцов. У каждого из них была в руках зажженная свеча, как и предписывали традиции праздника.

Китаи внимательно наблюдала за ними, пока они проходили внизу.

— Тебе нравится музыка? — спросил Тави.

— Вы все поете неправильно, — ответила Китаи, с нескрываемым любопытством глядя вниз. — Нужно петь совсем не так.

— Что ты хочешь этим сказать?

Она нетерпеливо взмахнула рукой.

— Мой народ поет те песни, которые возникают у него на губах. Иногда сразу несколько песен. И всякий, кто поет, сплетает свою песню с теми, что уже поются. По меньшей мере сразу три песни — если их меньше, то и силы тратить не стоит. Но вы, алеранцы, поете только одну. И вы все поете одинаково. — Она недоуменно потрясла головой. — Наверное, во время тренировок можно умереть от скуки.

Тави усмехнулся:

— Но сами песни тебе нравятся?

Китаи посмотрела вслед удаляющейся группе странствующих певцов, и в ее голосе появилась грусть.

— Вы поете неправильно.